- Скажи, Наруто-кун, а сколько ты можешь сделать этих самых Каге Буншин?
- Когда мы впервые использовали эту технику, Босс создал нас пару сотен.
Двести человек, способных довольно метко бросать кунаи и сюрикены. Маленькая армия в лице одного человека. Избивать, когда он превращается в голую красотку? У Широколобой отсутствует малейшее понятие о самосохранении. Отбросив мысли о повсеместном безумии шиноби Конохи, я подошла к одной из красавиц. Вытянутая рука остановилась в нескольких сантиметрах от прикрытой облачком пара груди.
- Можно?
- Конечно, Помидорка-чан! - жизнерадостно ответила красотка сексуальным голосом.
Я дотронулась до нежной упругой груди и провела по ней ладонью. Осторожно коснулась небольшого соска. Моя рука опустилась на плоский красивый животик и скользнула по ямке пупка. Эта девушка была совершенством. Она ощущалась полностью живой и настоящей. Низкорослый парень в одежде и сандалиях, с флягой и подсумками полными метательного железа, стал абсолютно голой высокой красавицей. Мне нужно это дзюцу!
- Невероятно! Наверное, использовать это дзюцу очень трудно?
- Что ты! Это же Хенге, его должен знать каждый выпускник Академии!
Я немедленно сжалась в комок и пустила слезу. Я хотела надавить на жалость доверчивому идиоту, но неожиданно для себя, расплакалась по-настоящему. Этих ублюдков учат невероятным техникам ещё в Академии! Человек, знающий это дзюцу, даже не обязан становиться шиноби, ведь он всегда может провалить экзамены. Я же не знала ни-че-го.
- Помидорка-чан! Помидорка-чан! Ты чего?
- Я не зна-а-а-аю ни одного дзюцу! - ну же, Блондинчик, девушка в беде!
Ты должен её утешить. Пусть сейчас ты тоже девушка, причём намного красивее меня.
- Но я тоже не знаю ничего серьёзного! Я могу тебя научить Академической Тройке, хочешь?
Я подняла заплаканные глаза на пятёрку вернувших прежний облик парней и часто-часто закивала головой.
***
- Никуда не годится! - заявил мой мучитель. - Показываю Ин ещё раз.
Он начал медленно и плавно складывать пальцы в ручные печати.
- Повторяй за мной. Не! Уши! Тора! У! Ума! Хицуджи! Сару! Тори! Тацу! Ми! Ину! И!
Я старательно копировала каждый жест, а двое блондинов-наблюдателей меня останавливали и поправляли, если я что-либо делала неправильно. А неправильно я делала всё.
- Давай ещё раз! Тора! У! Ума! Ину! Не! Уши! Сару! Хицуджи! Тори! И! Тацу! Ми!
Я послушно повторяла печати, блондины опять старательно вносили коррективы. Он добился того, что я делала их, пусть и медленно, но правильно, сказал, что дальше мне предстоит много тяжёлой работы по увеличению скорости, и что дальше мы будем изучать дзюцу.
Я поразилась себе, как быстро начала считать пятерых идентичных шиноби одним человеком, пусть это так и было на самом деле. Но всё равно, дзюцу, позволяющее создать свою полную копию, которая может использовать любые техники... Это было невероятно. Если этот идиот будет достаточно доверчив, я смогу выманить даже его самое сокровенное дзюцу, пусть не знаю, смогу ли применить его сейчас.
- Теперь я тебе покажу Каварими. Это техника офигенно быстрого перемещения, позволят заменить себя бревном или другой штукой. Однажды мне здорово наваляли мои же клоны, когда Какаши-сенсей заменился со мной. Сначала печати: Тора, И, Уши, Ину, Ми. Чтобы использовать это дзюцу, ты должна выпустить свою чакру...
Я старательно слушала его инструкции. У Блондинчика не было обширного словарного запаса, он использовал простые слова и примитивные объяснения, и я хотела вновь назвать его идиотом, но поймала себя на том, что мне досконально понятно, о чём он говорит. Этот человек смог бы растолковать смысл дзюцу и ребёнку. Что же, тем лучше для меня.
Когда я научилась меняться позициями с его клонами (ощущая после каждой замены, как будто весь день колола дрова для очага в своей хижине), он научил меня Хенге. Доверчивость этого простофили не знала границ. В совокупности с моей чувствительностью к чакре, если я отработаю эти техники, если... если... да я смогу буквально всё!!! Проникнуть в любое место деревни. Подставить подонков, убивших мою мать. Выкрасть любую вещь или дзюцу. Мне нужно только немного потренироваться!
- Наруто-ку-ун, а покажи мне третью технику!
- Но ведь Буншин - отстой! И у меня они не выходят.
- Но ты ведь так хорошо объясняешь! Ну, пожа-а-алуйста.
- Хорошо, но только не обижайся, что потратишь время на бесполезную фигню!
Идеально! Этот идиот так легко шёл у меня на поводу! Если в их деревне все настолько наивные, удивительно, как Коноха до сих пор не лежит в руинах?
- А теперь, Помидорка-чан, я покажу тебе, как лазить по деревьям.
- Но ведь это умеет каждый ребёнок! - возразила я, с трудом удержавшись, чтобы не рассмеяться над ним вслух.
- Да? И каждый ребёнок в Кусе делает так? - лицо одного из Блондинчиков озарила мерзко самодовольная улыбка. Он подошёл к дереву и, не останавливаясь, продолжил идти по стволу, как будто прогуливался по земле.
Мне даже не пришлось изображать искренний восторг.
- Научи меня, Наруто-ку-у-у-ун!
Инструкции по ходьбе были простыми, но исполнить это упражнение было дьявольски сложно. Ноги то соскальзывали с коры, то продавливали её и крошили. Блондинчики задумались на секунду, затем их лица синхронно просветлели, они бросились ко мне, подхватили на руки и приставили мои ступни к дереву.
- Держись! - скомандовал один из них. - Постарайся не упасть.
Когда, после множества падений, заканчивающихся на руках у блондинчиков, я, наконец-то смогла уверенно стоять перпендикулярно стволу, те сказали, что дальше я могу учиться и сама. Я была согласна с ними, ведь в основе лежали предельно понятные вещи, а оставшееся время лучше потрачу на то, чтобы придумать способ выманить у этого придурка его величайшее сокро...
- А теперь, Помидорка-чан, следи внимательно. Это очень сложная техника, поэтому контролируй расход своей чакры. Если ты будешь неосторожна, то можешь даже умереть. Итак, техника называется Каге Буншин но...
- Стой!
Его поведение было абсурдно, непостижимо. Он делился с человеком, которого видел первый раз в жизни (сомневаюсь, что он обратил на меня внимание на экзаменах), великим сокровищем, не прося ничего взамен. Подобные дзюцу воровали, за них убивали. Ради них лились реки крови и совершались любые низости. И он вот так, небрежно, швырял мне их в лицо, как будто они не стоили ничего!