— Стой!
Его поведение было абсурдно, непостижимо. Он делился с человеком, которого видел первый раз в жизни (сомневаюсь, что он обратил на меня внимание на экзаменах), великим сокровищем, не прося ничего взамен. Подобные дзюцу воровали, за них убивали. Ради них лились реки крови и совершались любые низости. И он вот так, небрежно, швырял мне их в лицо, как будто они не стоили ничего!
— Что такое, Помидорка-чан?
— Почему? — прошептала я. — Почему ты меня учишь? Почему ты мне помогаешь? Что ты хочешь взамен? Я согласна заплатить чем угодно, пусть я не красавица и ты вряд ли захочешь моё тело…
— Что за чушь? Ты очень хорошенькая! У тебя потрясающие волосы и красивые глаза. Правда очки — отстой и вот эти шрамы — полная жуть. Если Ирука-сенсей со шрамом на переносице выглядит крутым засранцем, то на такой миленькой девушке…
— Так ты хочешь моё тело? Хочешь, чтобы я возлегла с тобой? Я могу даже использовать это твоё извращённое дзюцу, если ты любишь большие…
Сильная рука ухватила меня за запястье, и я обнаружила себя лицом к лицу с идиотом, вот только идиота передо мной больше не было. Синие глаза потемнели от гнева, в них, казалось, закручивался могучий водоворот. Я почувствовала, как в нём забурлила всесильная чакра, донося до меня его ярость и… что? Разочарование?
— Я помогаю тебе из-за твоих глаз, — прорычал он.
— Да, ты назвал мои глаза красивыми, — попыталась его успокоить.
— Одиночество такое тяжёлое, что хочется сделать что угодно, что бы хоть кто-то заметил тебя. Чтобы хоть кому-нибудь ты не был безразличен. Ты идёшь по своей деревне, но для остальных тебя просто не существует. Каждый вечер ты ложишься спать в пустом доме, зная, что никто не пожелает тебе спокойной ночи, что никому не важно, проснёшься ли ты утром или уснёшь навсегда.
— Откуда ты… — я запнулась.
— Твои глаза. Я видел их раньше. Когда-то каждый день наблюдал их в зеркале. Я ненавидел окружающих за то, что они ненавидели и презирали меня.
— Но ведь ты такой жизнерадостный идиот! Ты же кричал, что хочешь стать Хокаге! Зачем быть Хокаге в деревне, где, ты говоришь, тебя ненавидят?
— Скажи мне, Карин, — пусть я ненавидела его «Помидорка-чан», но, когда он обратился ко мне по имени, это больно резануло слух. — Для чего ты хочешь стать сильной?
— Я хочу отомстить за мою маму, хочу уничтожить тех, кто обидел её и меня.
— Значит, ты всегда останешься слабой!
— Но почему?
— Раньше я хотел стать самым сильным шиноби деревни, чтобы получить шляпу Хокаге. Желал, чтобы каждый житель деревни признал меня. Как же глуп тогда я был! Но однажды на нашей первой С-ранговой миссии, которая переросла в А-ранг, я встретил человека, который раскрыл мне секрет истинной силы. Ты можешь стать сильным только тогда, когда у тебя есть те, кто дорог твоему сердцу. Только для того, чтобы защитить своих друзей, чтобы спасти тех, кого ты любишь, ты сможешь обрести настоящую силу. И с тех пор я изменился. Я стану Хокаге не для того, чтобы меня признали — ведь лишь получив признание, можно стать лидером деревни. Я стану Хокаге для того, чтобы защитить всех, кто мне дорог. Тех, чьё существование вырвало меня из пучины отчаяния, тех, ради кого рискну своей жизнью, не раздумывая ни мига.
Я чувствовала, как слёзы обильным водопадом полились из моих глаз и, не удержавшись, уткнулась к нему в плечо и разрыдалась. Его сильные руки неуклюже похлопывали меня по спине, а в чакре сквозила растерянность.
— Я не могу оставить свою месть, — всхлипнула она.
— Саске тоже мечтает о мести. Все его мысли о том, чтобы убить человека, уничтожившего весь его клан. Я считал его когда-то надменным ублюдком, который не ставил ни во что нас с Сакурой-чан. Но на той миссии, что я тебе говорил, он закрыл меня телом от сенбонов того, кто дал мне мой ниндо, того, которого я считал своим другом. Того, кто, будучи врагом, стал одним из самых дорогих мне людей. Саске спас мне жизнь и пусть он остался полным придурком, он — мой самый лучший друг, ради которого я пойду на всё!
— Что случилось с твоим другим другом? — прошептала я.
— Он погиб от руки моего учителя. Я был слишком слаб, чтобы его остановить. Хаку считал себя лишь инструментом, орудием своего наставника, того, кто был ему дорог. И он своим телом заслонил Забузу от смертельного дзюцу.
— А как выжил твой напарник?
— Хаку не хотел убивать, он поразил Саске в особые точки, вызвав состояние мнимой смерти. Но я отвлёкся. Карин, ты нашла цель, ради которой хочешь умереть. Найди хоть что-нибудь, ради чего захочешь жить!
Я опять прижалась к этому идиоту, краем глаза посматривая, как неловко переминаются с ноги на ногу его собратья.
— Ладно, научи меня делать Каге Буншин! И обязательно покажи мне, как ты делаешь своё Ойроке но дзюцу!
— Отлично, Помидорка-чан! Следи за мной внимательно…
Блондины наперебой давали мне советы, показывали своё дзюцу, беспокоились, чтобы я не потратила всю свою чакру. Я никогда в жизни не чувствовала себя так хорошо. Со мной как будто была семья, глупые, но добрые и сильные братья, которых у меня никогда не было. И если бы меня кто спросил, то только посреди леса, полного чудовищ и людей, гораздо худших, чем любое чудовище, я чувствовала себя по-настоящему счастливой.
— А теперь, Помидорка-чан, попробуй исполнить дзюцу. Следи за своей чакрой, если почувствуешь слабость, тут же прекращай. Сначала сложи пальцы… Вот дерьмо! — воскликнул он и без всякого предупреждения развеялся облаком дыма.
Четверо клонов, стоящих на поляне, обеспокоенно вскинули голову, воскликнули: «Босс!» и тоже развеялись.
Я осталась на поляне одна. Было чувство, как будто штормовые тучи закрыли мне небо. Сложив пальцы в Ин, которая, как теперь знаю, называлась Хицуджи, я прислушалась к своим ощущениям.
Наконец, заткнув злополучный Свиток Небес за пояс, я отправилась прочь, туда, где слышались взрывы, туда, где рядом с злобной могущественной чакрой фальшивого генина Кусы пылало чистое тёплое пламя Блондина.
Их шансы на выживание против такого противника были незначительны. Но если они всё-таки останутся в живых, Блондин достаточно много растрепал про уязвимые места команды, чтобы вынудить их довести меня до Башни.
========== Глава 4 ==========
Я мчалась в сторону команды Принца, до предела напрягая чувствительность, ощущая невероятную злобу, всесильную жажду убийства, от которой подгибались колени и хотелось забиться в угол, свернуться в дрожащий клубок. Чувствовала, как яркое солнце чакры Блондина вдруг сменилось всепожирающим пламенем, несущим в себе могущество, ярость и запредельно сильную ненависть. Я едва не задохнулась, когда эта пламенная чакра резко пропала, вернув солнечное тепло, непривычно слабое и колеблющееся. Ощутила, как по холодной чакре Принца расползается пятно порчи, как что-то чрезвычайно злое и свирепое растекается по его телу. Что-то, имеющее отчётливый привкус чакры моего фальшивого соотечественника.
Когда до моей цели оставалось совсем недалеко — всего несколько минут бега, я затаилась. Мне не было места в битве такого уровня, равно как и любому знакомому мне шиноби. Простые смертные бессильны в битвах богов. Дождавшись, когда чакра самозванца скроется вдали, я осторожно вышла на поляну и с ужасом увидела изувеченную землю, сожжённые и поваленные деревья. Мой взгляд скользнул по Широколобой, сжимающей в объятиях Принца и остановился на Блондине, свисающем с куная, пришпиленного к дереву.
Моё появление не осталось незамеченным. Широколобая вскочила на ноги и закрыла собой Принца, наставив на меня кунай.
— Чего тебе нужно? Это ты навела на нас Орочимару?
Орочимару? О чём это она?
— Я не знаю, кто это такой. Я пришла помочь.
— Какое бескорыстие! — саркастически сказала Широколобая. — Орочимару был в протекторе вашей деревни!
— Если ты говоришь о придурке…, — как же его звали? — Шиори, то боюсь тебя разочаровать. Тот, кто скрывался под его личиной — не из нашей деревни. Его сила слишком велика. Я пришла помочь вам не просто так. Мне нужно выбраться из этого леса живой, мне нужно, чтобы меня сопровождали такие сильные люди как Принц и, особенно, Блондин.