Выбрать главу

В своей блестящей работе, опубликованной в 2000 г. под названием «Дом, который рухнул», журналист Карл Мейер описывает подробности своего посещения одного из членов подразделения Shell в Нигерии, ответственного за связи с общественностью. Местом встречи был клуб Shell в Порт-Харкурте. Он расположен среди зеленых, ухоженных лужаек и служит рекреационной зоной для служащих компании и членов их семей. Клуб имеет превосходную систему охраны, на его территории имеются рестораны, теннисные корты, футбольное поле, спутниковое телевидение и прочие блага цивилизации, доставляющие удовольствие посетителям (среди которых попадались и члены правящей верхушки Нигерии) и создающие ощущение домашней обстановки, тщательно скрывая окружающую нищету. Этот сотрудник Shell, отвечающий за связи с общественностью, сказал Мейеру следующее: «Shell потратила кучу денег, чтобы построить все это великолепие для того, чтобы мы могли хотя бы на некоторое время забыть о том, что там, за высокими стенами, находится вся остальная Нигерии. Но, безусловно, Нигерия – всегда там». Остается лишь добавить, что никакие мрачные факты из истории пребывания Shell в Нигерии, включая историю с Саро-Вивой, не смогли помешать продолжению деятельности компании на ее территории [5].

Но, возможно, самой грустной и наиболее точной характеристикой роли Shell в развитии промышленности страны стали слова министра финансов Нигерии Недади Усмана, опубликованные в мае 2004 г. в New Internationalist: «Если бы мы не обнаружили нефть, сегодня мы были бы более обеспечены».

ГЛАВА 11

ФРАНЦУЗСКИЕ ПЛЯЖИ И ОСТРОВ САХАЛИН

В 2004 г., несмотря на то, что проблема экологического разрушения, вызванного действиями нефтяных гигантов в Африке, оставалась нерешенной, внимание общественности было отвлечено на другое предприятие Shell, находящееся совсем в другой точке земного шара и подающее тревожные сигналы надвигающегося экологического бедствия.

Опасность, которую добыча и транспортировка нефти могут представлять для Мирового океана, долго была причиной всеобщего беспокойства. Оно особенно обострилось в 1978 г., когда нефтяной танкер «Амоко Кадиз», перевозивший более миллиона баррелей нефти, принадлежащей компании Shell, в результате крушения вылил свой груз в море вблизи славившихся до сей поры своей чистотой западных пляжей Франции. 16 марта танкер водоизмещением 240 тыс. тонн, перевозивший приблизительно 223 тыс. тонн сырой нефти, был выброшен на камни вследствие отказа рулевых механизмов. На следующий день в результате полученных повреждений четверть груза, около 80 тыс. тонн, попала в море, покрыв 100 миль береговой линии толстым черным слоем сырой нефти. Одиннадцать дней спустя переборки судна сломались, и остатки груза вылились в море. Таким образом, общий объем утечки составил более 1,5 млн баррелей. Это было худшее крушение подобного рода во всей истории морских перевозок.

Последствия были стремительными и очень серьезными. Компания понесла серьезные коммерческие потери во Франции, еще больший ущерб был нанесен ее репутации и имиджу. К этому добавились годы судебных тяжб с владельцами потерпевшего крушение судна. Но поскольку груз, перевозимый танкером, принадлежал Shell, именно на эту компанию обрушились потоки гневной критики, и в ее адрес была направлена враждебность французов. Разумеется, ей пришлось увеличить расходы на проведение более тщательных проверок судов, предназначенных для перевозки ее нефти.

Во Франции офисы Shell подвергались нападениям со стороны протестующих. Но особенно примечательной в этой трагической ситуации была жалкая реакция Shell. «Претензии в наш адрес совершенно несправедливы. Это была не наша ошибка, и пять других супертанкеров, находящихся в море в тот день и перевозивших наш груз, были абсолютно безопасны».

Несмотря на это, случай с «Амоко Кадиз» и вызванный им общественный резонанс привели к некоторым внутрикорпоративным изменениям.

Сегодня вопрос надежности судов и безопасности морских перевозок вновь стоит на повестке дня многих организаций – защитников окружающей среды в связи с расширением зоны бизнес-интересов Shell. Остров Сахалин располагается в удаленном районе Российской Федерации, на обширном Тихоокеанском побережье. Этот регион долгое время имел особый экологический статус. Прибрежные воды Сахалина – единственный на планете дом и нерестилище для наиболее редкой и в настоящее время находящейся в особой опасности разновидности морских животных – западного серого кита. Этот вид действительно является настолько редким, что, когда в 1970-х гг. в течение нескольких лет не было ни одного случая обнаружения этой особи, многие пришли к выводу, что западные серые киты погибли окончательно.

Но, кроме того, Сахалин – хранилище огромных запасов углеводородов в форме нефти и природного газа. Аналитики полагают, что в недрах Сахалина содержится до одного миллиарда баррелей нефти, а ресурсов газовых месторождений достаточно для того, чтобы удовлетворить весь мировой спрос в течение четырех лет. Эти факты не остались без внимания со стороны компании Shell, которая вместе со своими младшими партнерами – японскими корпорациями Mitsui и Mitsubishi, в 1994 г. основала Sakhalin Energy Company (Сахалинскую энергетическую компанию).

Shell, как старший партнер и движущая сила этого предприятия, которое имеет «офшорный» статус, будучи зарегистрированным на британских Бермудских островах в центральной Атлантике, также подписала с российским правительством документ, называемый «соглашением о разделе продукции». По оценкам аналитиков, он несет в себе незначительные экономические выгоды для России, зато серьезно ограничивает применение в этом регионе законов об охране окружающей среды. В соответствии с условиями этого соглашения Shell с бесстыдной безнравственностью исповедует в процессе своей деятельности на этом экологически хрупком острове по крайней мере два своих фирменных императива: «дисциплину капитала», что подразумевает уклонение от любых договоренностей, которые сопровождаются сокращением итоговой прибыли; а также имеющий внутри компании весьма специфическую трактовку принцип «личной ответственности». Согласно этому принципу действия компании на Сахалине (как, впрочем, и в других регионах мира, где работает Shell) сопровождаются хорошо отточенными формулировками, стремящимися убедить все заинтересованные ведомства в том, что компания берет на себя ответственность за применение исключительно экологически безопасных методов работы. Но фактически эти слова создают лишь иллюзию заботы об окружающей среде региона.

Это подтверждается тем, что морские биологи во всем мире серьезно встревожены присутствием Shell на острове, особенно с учетом того, какой ущерб причиняет подобное соседство западным серым китам. На основании проведенного в этом регионе обширного исследования, ученые пришли к выводу, что на Сахалине осталось в живых лишь 100 данных особей, среди которых идентифицированы всего 23 самки репродуктивного возраста. Кроме того, с 1999 г. в их стаде отмечается увеличение количества «тощих, изнуренных и явно недокормленных особей».

Критический вопрос: оказывает ли нефтяная промышленность на Сахалине неблагоприятное воздействие на китов? Дэвид Гордон, директор экологической организации Pacific Environment, не сомневается в том, что именно Shell ответственна за быстро ухудшающееся состояние китов, равно как и за отмечаемое сокращение запасов лосося, ловля которого для трети местного населения – основной источник средств к существованию.

вернуться

5

EOR – вторичный метод добычи нефти (с искусственным поддержанием энергии пласта или с искусственным изменением физико-химических свойств нефти).