Под постой выделили шикарные хоромы, а на вечер зазвали пировать.
Зарка выгнала всех приставленных к нам слуг, нарядила вместо них отроков из рынд и уже в баньке категорично заявила:
— Как в кубле змеином! Жди беды!
А потом всхлипнула, прильнула ко мне и с надрывом заявила.
— Зачала я от тебя, оттого боюсь. Кому мы без тебя нужны будем?
— Етить… — я прижал ее к себе. — Рано хоронишь! Мы еще побарахтаемся. А за сына…
— Сын, сын!!! — быстро закивала аланка. — Я чую, сын будет!
— Да хоть девка! — я от избытка чувств расхохотался. — Все равно моя!
— Люб ты мне…
— А ты мне! Знай, не предам.
Когда вышел из бани, оказалось, что меня уже ждал Свидригайло. Он прогнал всех сопровождающих, закрыл дверь в горенке и сам разлил по кубкам мед.
— Княже?
— Что дальше? — Свидригайло тяжело уставился на меня.
— Дальше, побьем Жигимонта, — спокойно ответил я. — И чем раньше, тем лучше. Надо готовить рать на раннюю весну, пока поляки в себя не пришли. А ты сядешь на великое княжение на Литве.
— Это понятно… — литвин вскочил и зашагал по горенке. — Скажи, с кем ты, с Москвой или со мной? Сам понимаешь, Москва больше твоя, чем Васькина. А я поддержу! Как тебе?
Помедлил и спокойно ответил:
— Я за себя. Но сейчас, когда извели моего отца, мне ближе ты.
Соврал конечно, потому что понимал — литвинский хитрован с ходу затеял интриговать против Москвы, а мне с ним ссориться сейчас было не с руки.
Князь нервно дернул скулой в упор выпалил:
— Отдам тебе Смоленск и Полоцк, в отца место[19] клятву мне дашь?
Вот тут я слегка ошалел. Дать присягу Свидригайле — косвенное нарушение обязательств перед Василием. Откажусь — настрою против себя чертового литвина. С другой стороны — законно получаю русские уделы и совершенно спокойно могу проводить подготовку к их ассимиляции с остальной Русью. Ведь задача максимум не только побить Жигимонта. Что до вассальной присяги — Свидригайло не вечный. Рискнуть?
Я помолчал, а потом резко выдал:
— Дам! А еще, отдашь мне Чернигов, Киев и Мстиславль!
— Заберешь, твои будут! — Свидригайло махнул сжатым кулаком. — Но помни, только в отца место!
Я кивнул.
— Помню.
Вот так, вдобавок ко всему, я стал князем Смоленским и Полоцким…
Глава 19
Ипатий шел переди процессии подняв высоко в руках свой крест.
— Господи, Господь наш, яко чудно имя Твое по всей земли, яко взяться великолепие Твое превыше небе-еес…
Его чудовищный рык летел гулким эхом над Смоленском.
Толпы народу, простолюдины, купцы и бояре, женщины, дети и старики, стояли вдоль главной улицы на коленях и тихо молились, почти все плакали. В Полоцке меня принимали на удивление радушно, но Смоленск… здесь словно сошедшего с небес Иисуса.
Вот честно, не ожидал такого. Да понимаю, что настрадались православные от католического ига, да, я прямой, хотя и дальний потомок смоленской княжеской ветви, но, чтобы так принимали?
Ипатий на мгновение прервался, повисла в тишина, которую вдруг пронзил звенящий девичий голосок:
— Наш, ведь, наш князюшка!!! Сердцем чую, наш! Господи спаси и сохрани!!!
Прямо под ноги моего жеребца вдруг выскочила тоненькая девушка в нарядном летнике и крепко вцепилась в мою ногу в стремени.
Думал жеребец, прозванный Зверем, за дикий норов, стопчет, но тот резко остановился, словно что-то почувствовал.
— Вишь, почуяла… — в толпе прогудел чей-то густой бас. — Это дочура младшая, князя Михаил Львовича Вяземского, сорванец, не девка, а душа добрая…
Я наклонился, подхватил ее и посадил впереди себя в седле.
Над домами плеснулся радостный гул.
Я шепнул девушке:
— Как величают тебя, красавица?
— Стаська! — хихикнула она и насмешливо пропищала. — Посадил к себе, таперича сватайся, княже…
Я невольно улыбнулся и поудобней перехватил девчонку.
Показался величественный собор Успения Пресвятой Богородицы, где уже выстроилась встречающая делегация, грянул колокольный звон, сырой, моросящий дождик неожиданно прекратился и над Смоленском проявилась огромная дуга радуги.
— Знамение!!! — взвыла толпа. — Знамение Божье! Господь нам князя прислал…
И тут…
Тут что-то металлически лязгнуло, Стаська дернулась и обмякла в моих руках.
Вкруг меня с грохотом сомкнулись щиты.
— С крыши! — гаркнул Вакула, тыкая рукой. — Пошли, пошли…
Ближники сорвались с места, но толпа уже сама ринулась в ту сторону огромной волной.
19
«В отца место» — тип вассальной присяги в средневековой Руси. Буквально: посчитать за отца, то есть, полное подчинение.