- Создание, которое, я надеюсь, будет таким неистовым и распущенным в моих руках, - сказал он с дразнящей улыбкой и, чуть приподнявшись, нежно поцеловал в губы. - ;
Не бойся! Я не допущу, чтобы что-то плохое случилось с тобой... - Его пристальный взгляд, прикованный к ее стройному полуобнаженному телу, медленно двинулся вверх, от изящных ног к прелестному лицу. Его глаза потемнели, и он сказал хрипло:
- Но, моя милая, существует так много способов любить, так много способов доставлять друг другу удовольствие...
Ее рот трепетал от его поцелуя, рука, касавшаяся ее живота, опаляла тело. Она могла лишь смотреть на него, мысленно желая как раз того, что он делал: смущение было слишком велико, чтобы открыто признаться в этом. Вместо этого ее руки обвились вокруг его шеи, и, спрятав свое лицо в складках его халата, она сладострастно поцеловала его плечо у основания шеи - там, где губы ощутили сильное биение его пульса.
Ройс застонал, чувствуя, как пламя от ее сладостного поцелуя молнией распространилось по его телу, и его пальцы настойчиво прижались к ее животу. Леность в его движениях исчезла, с куда большей поспешностью, чем он раньше выказывал, он снял с нее рубашку и отшвырнул в сторону. Трясущимися пальцами он развязал узел на поясе и торопливо сбросил халат, избавившись от последней преграды, разделявшей их тела. Целуя Моргану со всей силой своей необузданной страсти, нашедшей наконец выход, он притянул ее к себе, впечатав свое крепкое мускулистое тело в нежные изгибы ее плоти. Его пальцы настойчиво гладили ее соски, а от прикосновения его пульсирующей от волнения твердой плоти по ее животу прокатилась горячая волна. Ее теплое податливое тело, жадно прильнувшее к нему, наполнило его таким неистовым желанием, такой непреодолимой нежностью, что он невольно вздрогнул. Снова и снова он целовал ее, и его дерзкий язык с каждым разом проникал все глубже и глубже в темные изгибы ее рта. Вскоре поцелуи перестали удовлетворять бушевавший в нем неистовый голод, и, позабыв о сдержанности, он стал тереться о нее всем телом, даря им обоим восхитительные переживания.
Погрузившись в бурное море древних, как сама жизнь, эмоций, Моргана льнула к Ройсу, возвращая ему поцелуи с бесстыдством распутницы, и чем сильнее прижимались друг к другу их тела, тем неодолимее становилась ее страсть. Слепое стихийное желание, такое же искрящееся и пьянящее, как вино, поймало ее в ловушку и сделало добровольной пленницей его желания. Ее груди, крепко прижатые к его груди, заросшей густыми волосами, болели, соски набухли и отвердели, сладостное трение его тела едва не сводило ее с ума, пробужденная им страсть стремительно овладела ею. Она хотела его, хотела испытать невыразимое удовольствие от прикосновений его рта и рук ко всему своему телу, безумно жаждала почувствовать его губы и язык на своей груди, ощущать, как его теплые руки гладят ее самые интимные места.
Ройс слегка переместился, и его мускулистая нога раздвинула ее бедра. Его колено мягко коснулось ее нежного лона, отодвинулось, снова коснулось, сводя с ума этими дразнящими движениями.
Она чувствовала, как он возбужден, его набухшая твердая плоть давила на ее тело все сильнее, и теперь, кроме горячих поцелуев, которыми он осыпал ее, и беспрерывных движений его рук по ее спине и ягодицам, ей хотелось других, более интимных ласк. Пульсирующая боль в пояснице стала почти невыносимой; она поймала вторгнувшееся бедро своими ногами и неистово сжала его, пытаясь дать выход поработившей ее страсти.
Со стоном удовольствия Ройс оставил ее губы и двинулся к ноющим кончикам ее грудей. На вкус они были как нектар, и, подобно изголодавшемуся человеку, он впился в ее твердые маленькие соски так, что его зубы слегка оцарапали чувствительную кожу.
Ее возбуждение достигло апогея, и прикосновение его губ и зубов к ее груди уничтожило все остатки ее сдержанности: она извивалась под его ласками, добровольно предлагая себя, ее тело трепетало от разливающегося по нему блаженства. Его рука скользнула под нее, и на мгновение он прижал ее к себе, а его рот со сладостью и неистовством по-прежнему терзал ее нежную грудь, наслаждаясь ее вкусом. Не в состоянии помочь себе, совершенно потеряв над собой контроль и желая доставить Ройсу такое же удовольствие, Моргана опустила руку, и ее тонкие пальцы неловко обхватили его мужскую плоть. Удивляясь своему собственному бесстыдству, она прошептала:
- Какой он большой и горячий!
Ройс вздрогнул при первом же прикосновении и, положив свою руку поверх ее, придвинулся к ее уху и, выдохнув:
"Нет, моя милая, не так...", показал ей желанное для него движение. Сразу же его дыхание стало шумным, и его тело с явным энтузиазмом ответило на ее ласку.
Почувствовав его реакцию и ощутив напряжение и пульсацию его плоти, Моргана была заворожена и взволнована одновременно. Так заворожена, что когда он снова потянулся к ней, она нежно оттолкнула его, желая полностью сосредоточиться на движениях своих пальцев, которые лихорадочно ласкали жезл его страсти. Ройс рухнул на кровать и дал ей полную волю; его лицо было напряжено от желания, глаза блестели, обещая сладкую месть.
Это была нежная пытка, и он понимал, что вряд ли долго выдержит ее. Малейшее движение заставляло его скрипеть зубами от боязни, что он тут же достигнет финала, - а она находила это крайне забавным. Он подумал, сознает ли Моргана, насколько она соблазнительна сейчас - разрумянившаяся, склонившаяся над ним и сосредоточенно глядящая на его мужское естество. Ройсу казалось, что еще мгновение, и он разорвется в экстазе на миллион осколков. Одного ее пылкого взгляда было достаточно, чтобы он потерял контроль над своим телом. Ее напрягшиеся груди с сосками, набухшими и порозовевшими от поцелуев, властно потянули его к себе.
Вздрогнув от прикосновения его рук, Моргана взглянула на него, и выражение его глаз подавило ее протестующий возглас. Ее сердце забилось сильными глухими толчками, а тело внезапно пронзило непреодолимое желание испытать то, что она увидела в его взоре. Его губы нашли ее рот, и она покорно пропустила его язык, который обжег ее словно огнем. Было ясно, что его терпение подошло к концу. Он покрыл страстными поцелуями сначала ее шею, а потом грудь. Ей было больно от силы желания, которое он возбудил в ней. Когда его губы оставили ее соски и начали медленно и неумолимо спускаться по ее животу к темному треугольнику между бедрами, Моргана едва могла дышать, ее кожу будто опалял огонь, так бурно кровь клокотала в ее жилах. А когда его открытый рот нашел ее лоно, мир для нее полностью исчез. Нежный призывный крик, в котором смешались и протест и восторг, вырвался из ее губ, когда он раздвинул ее ноги, и его язык стал неистовствовать в открывшейся ему сладостной плоти. Она горела от его прикосновений, его язык ласково проникал все глубже, и это проникновение воспламенило ее до такой степени, что она, позабыв обо всем, стала извиваться, словно дикая кошка.