Ее мать слишком боялась мужа, чтобы открыть рот, она в конце боялась даже жить. Однажды в полдень в школе Лиссы появился чиновник из системы соцобеспечения, чтобы сообщить ей о смерти матери. Потом были похороны, и она без всяких объяснений в двенадцать лет оказалась подопечной штата и, в конце концов, очутилась на ферме Синклера.
Жестокость Синклеров не была физической: это была жестокость равнодушия. Для них она была чем-то вроде мебели или фермерского инвентаря. Ее можно было с пользой применять, не более того.
Слэйдер был ее единственным спасителем в океане одиночества. Он заботился о ней, защищал ее и любил ее. А потом...
Нет, вспоминать это было невыносимо.
Зачем он вернулся!
Слэйдер откинул простыню и придвинулся к краю кровати, разглядывая комнату мотеля, которую он снял после того, как покинул книжную ярмарку. Он провел тревожную ночь, его сновидения были заполнены образами Лиссы, ускользающей от него, и в ее глазах он видел обвинение.
Вдруг Слэйдер почувствовал, как что-то острое впилось ему в бедро. Это оказалась одна из сережек Лиссы в виде золотого сердечка, обрамленного серебром. Когда она вырвалась от него накануне на автомобильной стоянке, сережка выскочила из ее уха. Он заснул, сжимая ее в пальцах и потирая, словно она могла, как лампа Аладдина, вызвать Лиссу, улыбающуюся, тянущуюся к нему, дающую ему еще один шанс.
Вся боль от разрыва с Лиссой обрушилась на него снова, когда он разглядывал золотую с серебром сережку. Хотя он и не надеялся, что Лисса встретит его с распростертыми объятиями, все же какая-то надежда была.
В животе Слэйдера забурчало. Это напомнило ему о том, что он пил за ужином накануне вечером. Он встал и голым прошел через комнату. Его подтянутое, худощавое тело таило в себе какую-то опасность. Такую же опасность выражали его высокомерно поджатые губы. Казалось, что он всегда пребывал в состоянии равновесия между откровенным приглашением и презрительной усмешкой, в зависимости от обстоятельств.
Когда Слэйдер склонился над потрепанным брезентовым рюкзаком, в котором находились все его пожитки, с его шеи свесился золотой крест. Он вспомнил ночь, когда Мелисса отдала ему этот крест на цепочке. Это произошло в ту самую ночь — ночь перед тем, как его отправили в тюрьму.
Окно Мелиссы в ту жаркую ночь было открыто. Старик Синклер отказывался модернизировать большой белый викторианский фермерский дом, который служил семье несколько поколений. Это объяснялось вовсе не тем, что он не мог позволить себе установить кондиционеры, или провести в дом водопровод, или устроить центральное отопление. Адам Синклер был одним из самых богатых людей в округе.
Он был также одним из самых ожесточенных. Не проходило и дня, когда бы он не жалел о женитьбе на Конни Синклер, не демонстрировал разочарования в Бью, в бесполезном сыне, которого она родила ему. Он рассчитывал, что хорошенькая городская девушка, на которой он женился, станет деревенской после просто перемены места жительства. Но этого не произошло, и Адам Синклер воспринимал невозможность такого превращения как пренебрежение к себе.
Он испытывал особое удовлетворение от мысли, что его городская жена должна была готовить на дровяной плите и таскать воду для еженедельной стирки. После двадцати лет брака единственное удовольствие, которое оставалось у них в жизни, было делать друг друга и всех окружающих несчастными.
Слэйдер бросил камушек в окно Лиссы, и она тут же выглянула, опираясь на подоконник.
— Слэйдер, это ты? — спросила она. Слэйдер отпустил ветвь большого дерева гикори[3] и прижал пальцы к губам — тише.
— Слэйдер, ты выпил?
— Нет, я не пьян. — Он закурил, и на мгновение вспышка спички осветила его. Он был худощав, но под поношенными джинсам и майкой перекатывались бугристые мускулы, наращенные за время бесчисленных погрузок на грузовики и прицепы. Жестом он пригласил ее присоединиться к нему.
— Слэйдер, уже за полночь. Ты можешь подождать до утра?
Слэйдер вздохнул, засунул большой палец в пустую петлю для ремня на джинсах:
— Лисса, если уже за полночь, то это и есть утро.
— Ну хорошо, — согласилась она.
Когда она отступила от окна, Слэйдер обошел дом сзади, взобрался на веранду и устроился на старом плетеном кресле. Потом положил ноги на перила.
3
Гикори — Сорт произрастающего в Америке орехового дерева. В свое время из него изготовляли лучшие в мире лыжи.