— Вы не должны уходить!
Эти слова прозвучали еще более решительно. Случись с ней что-нибудь, под угрозой будет успех его примирения с графом!
— Я — твоя госпожа, и ты не имеешь права противоречить мне.
Несмотря на ее запачканное лицо и растрепанные волосы, гордая и смелая осанка Элис подчеркивала значение ее слов. Она постаралась смягчить свое требование, отчасти объясняя, отчасти умоляя понять ее:
— Мой супруг в опасности, и когда я была в подвергшемся осаде замке, как в западне, я мало чем могла помочь. Теперь я на свободе и сделаю все, что могу.
Восхищение Роджера было безгранично, но он предложил последний аргумент:
— Вам трудно идти одной.
— А она не будет одна. — Тэсс обратилась к Роджеру, хотя ее светло-карие глаза не отрывались от лица Элис. — Я много раз переплывала реку одна, я помогу ей и пойду с ней повсюду, где можно получить помощь для графа.
Заявление было сделано с вызывающей твердостью, как бы в ожидании того, что кто-нибудь будет отрицать ее право на помощь. Когда Тэсс подошла к ней, Элис кивнула головой, принимая ее предложение. Элис рискнула бы всем, чтобы только добиться успеха и спасения Дэйра.
Оказавшись в одиночестве против двух решительных женщин, Роджер сдался, пожав плечами. Разве у него был выбор?
Глава двадцатая
— Это было ужасно, Дэйр, ужасно!
Холодные голубые глаза мрачно смотрели на руки, вцепившиеся в рукав его кольчуги. Поток жалоб Сибиллин, когда она удерживала его у темного входа в туннель, был похож на непрерывное кудахтанье разъяренной курицы.
Наступила ночь и принесла с собой временное прекращение военных действий. Дэйр еще задержался на том месте, где в течение дня шло самое жаркое сражение: следовало осмотреть полученные повреждения. Он был просто счастлив, что люди его гарнизона получили мало увечий, и что стена замка выстояла против непрерывных ударов тарана. Однако внешние повреждения нельзя считать показателем того, как обстояло дело по-настоящему.
Дэйр не обольщался, когда видел разрушения, нанесенные атаками осадных башен. Потенциальный радиус действия снарядов метательных машин был большой, и предполагалось, что при атаках они будут бить точно по замку, но естественно, что и в оставленной деревне Дэйр нашел развалины домов, разрушенных огромными камнями, перелетевшими через наружную стену. За годы своего военного опыта, полученного в атаках и обороне, Дэйр повидал много таких же прочных укреплений, полностью разрушенных: разбитые вдребезги стены и страшно покалеченные и убитые люди.
Возвращаясь после целого дня, проведенного в жестоком сражении, в мрачном настроении, грязный, усталый, с пульсирующим от боли раненым плечом, Дэйр не мог найти в себе силы выслушивать пустяковые жалобы Сибиллин. Он сжал губы, чтобы сдержаться и не прервать ее, приказав оставить его в покое. Им двигало не чувство такта по отношению к ней, а опыт, который подсказывал, что такое его поведение вызовет еще большие жалобы с ее стороны.
Дэйр перевел взгляд на толпу людей, наполнивших огромный, хорошо освещенный зал, у входа в который его ожидала Сибиллин. Где Элис? Элис была для него долгожданным утешением, подарком судьбы, способным восстановить его силы. Но ее нигде не было видно. Черные брови нахмурились. Страстно желая найти Элис, помыться, поесть, он попытался стряхнуть с себя руки Сибиллин.
— Это было ужасно!
Сибиллин снова трясла Дэйра за руку, пытаясь привлечь его внимание.
— Уолтер мне больше не брат, клянусь! Ни один брат никогда не запер бы свою сестру в темнице!
Имя пропавшего Уолтера привлекло внимание Дэйра больше, чем все ее жалобные слова.
— И он сделал то, что я запрещала ему делать! — Искреннее возмущение прорвалось сквозь горестную маску несправедливо обиженной. Легкое раздражение, которое всегда вызывало в нем нелепое желание Сибиллин заставить повиноваться себе любого мужчину, будь то ее брат, сын или чужой человек, уступило место сильному желанию узнать побольше о местонахождении Уолтера.
— Он захватил Элис, Дэйр. Уолтер захватил ее и велел увести, несмотря на то, что я просила не делать этого!
Дэйр окаменел, и только в прищуренных глазах видна была сила, способная заставить Сибиллин говорить дальше.
— Уолтер освободил двух пленников из темницы, и они ушли через подземный ход, захватив с собой и Элис.
Чудовищное известие о похищении Элис поразило Дэйра сильнее, чем если бы его ранили мечом. Ее увели через подземный ход за пределы замка, осажденного врагом, туда, куда он не мог последовать за ней. Он не мог уйти тем же путем, когда его враги, конечно, только и ждут таких дураков, которые рискнут выйти, согнувшись в три погибели, через низенькую дверь тайного хода, чтобы тут же быть перебитыми один за другим. Дэйр готов был кричать от ярости, крушить и рушить стены замка, чтобы только вернуть Элис. Сибиллин по-настоящему испугалась, увидев в какое бешенство пришел Дэйр, и поспешила по-своему успокоить его:
— Элис не грозит никакая опасность. Уолтер сказал, что их будут ждать, и кто-то отведет их в безопасное убежище.
Неужели Уолтер настолько безумен, что предпочтет видеть Элис мертвой, чем женой другого?
Ему показалось, что его сердце сжали тисками и оно скоро разорвется. Крик боли вырвался из глубины его души. Он очень хорошо знал, что скрывалось за словами «безопасное убежище» для Дарвина, тот же конец ждал и Роджера. Роджер… Маленькая надежда блеснула во мраке отчаяния. Если Роджер сумеет выполнить план, составленный ими, он обязательно поможет Элис благополучно вернуться, обязательно! Но какие у Роджера шансы на успех? Очень небольшие.
— Что случилось, милорд? Какое несчастье заставило вас так кричать?
Сэр Ульгер бросился ему навстречу, и толпа в зале тесно обступила их.
Бесстрастный Дэйр, успевший надеть на себя маску ледяного спокойствия, повернулся и ответил:
— Уолтер захватил Элис в плен и увел ее через подземный ход.
— Что? Как вы узнали, что он сделал это? Это правда? — спросил Ульгер с нарочитым спокойствием.
Люди, окружавшие их и слышавшие слова Дэйра, заговорили все разом, потрясенные несчастьем, случившимся с графиней. Понимая, что Дэйр только что вернулся и ответа нужно ждать от Сибиллин, Ульгер посмотрел на нее и увидел, что ее синие глаза потемнели от негодования. Придя в ужас, что ее могут подозревать в том, что она, подобно несчастной Тэсс, выдумывает дикие истории, желая привлечь к себе незаслуженное внимание, Сибиллин заговорила подчеркнуто ясными, скупыми словами:
— Я увидела, как мой брат проходит через кухню в караульную комнату, и пошла следом за ним. Внизу в темнице я обнаружила обоих пленников свободными, а Элис была связана. Я попробовала отговорить Уолтера, но ничего не добилась.
Каждый, кто хоть немножко знал эту женщину, понимал, как мало ей свойственно кого-то уговаривать. Можно было предположить, а Дэйр знал наверняка, что она просто приказала Уолтеру исполнить свое желание. Но никто не стал ей противоречить.
— Он запер меня в освободившуюся камеру.
В этих словах мелькнул ее обычный властный тон.
— А потом, передав факел Тэсс, он повел ее и стражника, который нес Элис, к потайной двери и открыл ее. Факел исчез в глубине туннеля, и я осталась в темноте. Прошла целая вечность, пока Клева принесла еду убежавшим пленникам. Это она освободила меня, совсем недавно. Мы с ней решили, что прежде обо всем должен узнать граф Дэйр. Поэтому я терпеливо ждала его возвращения.
Дэйр понимал, что Сибиллин проявила редкую выдержку, чтобы точно и спокойно изложить суть дела благодаря тому, что у нее было время успокоиться, — преимущество, которого он лишен. Сердясь на себя за то, что пусть на мгновение, но он потерял самообладание и выдержку, выработанные большим мужеством и жизненным опытом, Дэйр все же вскоре овладел ситуацией.
— А Уолтер ушел вместе с освобожденными и с захваченной им пленницей?
Это единственное, что им важно сейчас знать.
Сначала Сибиллин храбрилась, желая отвести от себя подозрение, но под взглядами окружающих людей она съежилась. Ведь, в конце концов, сотворил это зло ее брат!