- С Кривопаловым, молодой человек, - поправил Моисей Маркович, осуждающе глянув на Крылова поверх спущенных на кончик носа очков, что вообще-то было довольно далеко от глаз. - Еще бы мне не помнить! Если вы, молодой человек, думаете, что у нас в городе каждый день кого-то убивает током при входе в троллейбус, то вы большой оптимист.
- Почему оптимист? - удивился Крылов.
- Потому что в таком случае я не сидел бы в этом кабинете уже десять лет, а сидел бы примерно такой же срок, но совершенно в другом месте. Вы меня понимаете?
- Теперь понимаю.
- Замечательно! А теперь постарайтесь, чтобы и я вас наконец понял.
- Я читал протокол технической экспертизы троллейбуса, подписанный в том числе и вами. Там говорится примерно следующее: на момент обследования дефектов, которые могли бы привести к трагическим последствиям, не обнаружено, но не исключено, что они могли быть в момент происшествия.
- И что из этого?
- Сам не знаю. Не могли бы вы пояснить, что, собственно, здесь имеется в виду?
К этому времени Крылову стало совершенно ясно, что лазить за словом в карман Моисею Марковичу нет никакой необходимости. Тем не менее после его вопроса Моисей Маркович задумался на целых две секунды.
- Прежде чем отвечать на ваш вопрос, молодой человек, - наконец задумчиво начал он, - хотелось бы знать, на что, собственно, я могу рассчитывать в смысле понимания ответа. Позвольте полюбопытствовать, у вас есть верхнее образование?
- Да, по образованию я инженер-строитель.
- Прелестно! Инженер-строитель. Вы знаете, мой сын - Моня, тоже по образованию инженер-строитель. Когда он окончил институт - это было давно, лет пятнадцать назад, - то вызвался строить нам дачу. Когда я увидел, что у него получилось, я ему сказал: "Моня, я надеюсь, что эта халабуда последнее, что ты построил в своей жизни". После этого я устроил его в торговлю.
- А что с дачей?
- Живу там летом. А что делать? Не ломать же ее? Это нанесло бы мальчику душевную травму. Я уже молчу о расходах, которые нанесли бы душевную травму моей жене. Потом нужно будет строить новую, а где гарантия, что она будет лучше? Моня был не самый плохой студент на своем факультете. Но каждую ночь я жду, что эта дача упадет нам на голову.
- Я вам сочувствую.
- Душевно тронут. Теперь я представляю, как с вами разговаривать. Я вам буду отвечать так, как сделал бы это, если бы передо мной сидел мой сын Моня. Вы не против?
- Нет, конечно.
- Прелестно. Хорошо еще, что кроме нас здесь никого больше нет.
- Почему? - насторожился Крылов. - Вы расскажете что-то секретное?
- Боже упаси! Какие секреты? Просто со стороны это будет выглядеть так, будто я дружески беседую с идиотом.
- Что же, Моня, по-вашему, идиот? - обиделся за неведомого коллегу Крылов.
- В том, что касается электротехники, - вне всяких сомнений, убежденно подтвердил Моисей Маркович, - а в торговле, напротив, он, как выяснилось, неплохо соображает.
- Ну хорошо, - сдался Крылов, - рассказывайте как идиоту.
- Прелестно. А теперь я задам вам вопрос: почему на мокром полу вас сильнее ударит током, чем на сухом, если вам взбредет в голову дикая мысль ухватиться за провод под напряжением?
- Потому что вода проводит ток.
- Прелестно. Вы совершенно правы. А теперь представьте себе троллейбус под проливным дождем. Представили?
- Легко.
- Прелестно. Представьте далее, что какая-то маленькая струйка протекла через микроскопическую трещину в изоляции между, например, корпусом троллейбуса и токоведущей частью. Представили?
- Представил.
- А теперь попытайтесь представить, что произойдет, когда кто-то замкнет своим телом этот самый корпус на землю. Представили?
- Его ударит током.
- Прелестно. Но это даже Моня знает. Я спрашиваю, что произойдет не с телом, а со струйкой в трещине.
- А что с ней произойдет?
- Я не знаю, что с ней произойдет, я не господь бог, но я могу догадаться, что с ней может произойти.
- И что же с ней может произойти?
- А что вообще, по-вашему, происходит с телами, по которым течет ток?
- Они нагреваются.
- Браво! И что дальше?
- Струйка может вообще испариться!
- Гениально! Если бы вы не переменили профессию, как и мой сын, я, пожалуй, рискнул бы заказать вам перестройку дачи.
Крылов смущенно потупился.
- Итак, - продолжал Моисей Маркович, - что мы имеем на выходе? Мы имеем убитый труп и внешне абсолютно исправный троллейбус. Мы можем мерить ток утечки, сопротивление изоляции и всякие другие умные вещи, и все будет в порядке.
- До тех пор, пока в трещину опять не попадет вода?
- Именно, мой юный друг.
- А нельзя ли ее найти и устранить?
- Это в вас заговорил голос вашей новой профессии, мой дорогой следопыт. Но, как, воз, можно, вы изволили обратить внимание, троллейбус это такая довольно большая штука.
Однако если у вас есть пара лет свободного времени, чтобы облазить с микроскопом все возможные места появления трещинки, а у вашей страховой компании хватит глупости и денег, чтобы оплатить вашу тягу к исследованиям и простой троллейбуса, то вполне вероятно...
- Понял, Моисей Маркович. Еще один вопрос, если вы не возражаете.
- Валяйте, у вас еще минута.
- Насколько мне известно, дистиллированная вода не проводит электрический ток. Почему же дождевая вода, попавшая в трещину...
- Вы когда-нибудь слышали про кислотный дождь? - прервал Крылова Моисей Маркович, уловив суть вопроса.
- Слышал, конечно.
- Так если вы думаете, что с неба вам на голову падает дистиллированная вода, то вы гораздо больший оптимист, чем прилично быть в вашем возрасте. На самом деле вам на голову и нам на троллейбусы падает сильно разбавленная, но все же кислота. И она прекрасно проводит ток и, попутно замечу, разъедает краску, что буквально разоряет наше управление. Поэтому - мой вам совет - не ходите под дождем без зонтика или хотя бы без головного убора.
В это время на столе зашипело переговорное устройство, и секретарша сообщила, что люди на совещание прибыли. Крылов встал: