- Трудно сказать... Доктор, видимо, не в состоянии выяснить, что с ним. Отец очень похудел, его мучают боли. Доктор давал ему лекарство, но не видно, чтобы отцу стало лучше.
- Мне очень жаль...
- Может быть, зайдешь на минуту? Отец радуется, когда видит друзей...
Тиму не хотелось обидеть девушку и ее отца, и он согласился,
- Он в своей спальне, - обрадовалась Сабрина и повела Тима в задние комнаты.
Спальня священника была совсем крошечной. Свеча мерцала на стареньком кухонном шкафу. Шкаф и кровать - вот и вся обстановка.
Священник тихо лежал на спине с закрытыми глазами. Тим был потрясен тем, как изменился его внешний вид: священник совсем исхудал.
Сабрина склонилась к больному:
- Отец, это Тим Паркер. Он заглянул поговорить с тобой.
Священник открыл глаза и слабо улыбнулся:
- Прекрасно... Это ты, Тим?
- Жаль, что вы больны, сэр, - почтительно сказал Тим.
- Да, досадно, - согласился пастор. Он с любовью посмотрел на Сабрину. Как бы то ни было, моя дочь понимает, что наша работа не должна прерываться. Чудесно, не правда ли?
- Да-да.
- Я беспокоюсь, что могу не закончить наше дело, - сказал проповедник. Но Сабрина доведет его до конца. А потом и я окрепну настолько, чтобы помогать ей.
- Так и будет, - сказал Тим.
Больной, казалось, снова погрузился в сон. Наверно, доктор дал ему изрядную порцию болеутоляющего. Тим тихо вышел.
Сабрина ждала его возле дома.
- Как ты думаешь, он очень болен? - спросила она.
- Он ослаб, но прибавит в весе, когда пойдет на поправку, - обнадежил ее Тим.
- Я надеюсь, - сказала она, но чувствовалось по голосу, что она в это не верит.
- Если ему станет хуже или тебе понадобится помощь - ты знаешь, где меня найти, - напомнил Тим. - Держи меня в курсе, как он будет себя чувствовать.
- Хорошо, - пообещала она, закрывая за собой дверь миссии.
Тиму было жаль девушку. Расстроенный, он направился в "Счастливчик Паломино".
В последнее время он регулярно посещал это место. Флэш Моран не препятствовал его вторжениям. Чувствовалось, что теперь шулер был даже рад видеть его. Казалось, оба - и Моран, и банкир - жили в смертельном страхе перед Вульфом. Чем же они заслужили такую ненависть метиса?
Тим вошел в шумный зал и, заметив свободное место возле бара, заказал виски. Как обладателя шерифской звезды, его везде и всегда обслуживали бесплатно. Едва Тим осушил свой стакан, как его плеча коснулась чья-то рука. Он обернулся и увидел Флэша Мора на.
На этот раз это был не прежний, воинственный Моран. Перед Тимом стоял запуганный, надломленный человек. Говорил он невнятно, глотая слова.
- Всегда рады видеть тебя у нас. Паркер.
- Приятно слышать, - сказал Тим, заметивший, что Моран пьянее, чем когда-либо.
Глаза, красные от полопавшихся сосудов, изучали Паркера:
- Не держишь обиды?
- Нет, - заверил Тим.
- Хорошо! - сказал шулер с пьяной торжественностью. - Я рассчитываю, что ты схватишь этого сумасшедшего Вульфа. Город рассчитывает на тебя!
- Я знаю.
Моран царственно поднял руку:
- Я думаю, ты получишь вознаграждение - большой куш!
- Благодарю, - сказал Тим сухо. - Я это запомню.
Слегка качнувшись, Моран готов был двинуться дальше, но тут, взглянув на двери салуна, попятился в нерешительности.
Тим заказал вторую порцию, выпил и хотел было уходить, когда к стойке бара рядом с ним присел Сэм Смит.
Старик сказал:
- Как только я тебя увидел, сразу решил угостить тебя.
Тим улыбнулся:
- Я уже пропустил пару стаканчиков... Я ведь помню: выпьешь с тобой - и тут же влипнешь в историю...
Сэм Смит расхохотался:
- Скажешь тоже! - и заказал виски для двоих. Оглядев салун, он спросил:
- Где Моран?
- Слишком пьян, чтобы показываться на глаза, - сказал Тим. - Он только что поплелся отсюда.
Седой старатель скривился:
- Плохи дела! Когда такой парень, как он, ударяется в пьянку, значит у него сдают нервы. А шулер, который потерял выдержку, - мертвец...
- Это страх стать мертвецом толкает его на пьянку, - возразил Тим.
- Да ну?!
Тим кивнул.
- Моран уверен, что Вульф явится и за ним.
Старик хитро улыбнулся:
- Если верить рассказам, то индейцы действуют ловко и аккуратно - ну прямо, как цирюльник, бреющий клиента наголо. Знаешь, как это делается? Сначала - ровный разрез вокруг головы, чуть выше глаз. Прямо через кожу и мускулы проходит нож, и затем индеец слегка ударит по макушке, оторвет здесь кожу, зажмет зубами - и сорвет всю верхушку с головы! - он захохотал.
Тим почувствовал тошноту.
- Я видел их обоих. Твой рассказ напомнил об этом. Безобразное зрелище!
- Краснокожие думают, что со скальпом забирают у врага силу. В свое время я много раз видел, как снимают скальп.
- Я полагаю, у Морана есть причины бояться, - сказал Тим.
- И у жирненького Нильсона! Они мне говорили, что у них есть специальная охрана, - Сэм хихикнул. - Да только это не поможет, если индеец решит расквитаться с ними.
- Как ты думаешь, что толкнуло Вульфа на эти... шалости?
- Разве индейцу нужна причина? Те сиу, что служат мне, ведут себя смирно. Но меня не удивит, если они вдруг возьмут да и прикончат меня.
- Тогда почему ты держишь их при себе?
- Главным образом потому, что не могу уговорить кого-нибудь еще остаться со мной, - сказал старик со смиренным видом. - Кроме того, я - старик, мне уже нечего бояться.
- Не каждый из нас - такой фаталист...
- Я люблю тебя, Тим. И всегда любил. Даже когда ты прислуживал Тренту.
- Это длилось недолго.
- Тебе больше нравится быть помощником шерифа?
- Это значит только то, что я со своим револьвером - на стороне справедливости. Мне нравится, что я с полным правом могу вытащить свой сорок четвертый в любой момент.
- Ты живешь в несправедливой стране, сынок, - заметил старик.
- Были годы, когда я вообще не брался за револьвер, - сказал Тим. - У меня было собственное ранчо...
- Пока индейцы не пришли в твою мирную долину и не прикончили твою жену. Ты говорил мне. И я не виню тебя за чувства, которые ты питаешь к краснокожим.