Малый замялся немного и, почесав затылок, смущенно замолчал.
— Что же вы остановились?
— Да так, господин начальник, что дальше очень уже конфузно вышло…
— Что же такое?
— А так, что они осерчать изволили шибко… «А тебе, — говорит, — такой-сякой, какое дело?» Ну и в карахтер вошли… Прямо скажу, обидели по физиономии личности… Я ему и так, и сяк, а он свое: хряск в одну, хряск в другую… Всю скулу свернули…
Начальник школы Шерлоков нахмурился.
— Василий Громогласный, вы не оправдали моих ожиданий.
И тут же, призвав всех к вниманию, ясно и внятно стал объяснять, как нужно подходить к незнакомым людям, как вызывать их на откровенности, как потом проникать в дом и т. д.
Вероятно, он бы еще долго читал свою лекцию, если бы ему не помешал вдруг вбежавший мальчуган лет четырнадцати. Он вбежал стремглав с радостным криком:
— Нашел, нашел!
— В чем дело? — строго обратился к нему начальник школы.
— Я нашел Лосева.
— Аа… Это по вашему делу! — и он взглянул на Шерлока.
Шерлок жестом подозвал мальчугана и с улыбкой взял его за руку.
— Ну, дорогой мой маленький мистер, рассказывайте, что вы нашли?
В восторге от того, что сам великий учитель говорит с нм, мальчик зарделся весь, как пион.
— Мое дежурство на Садовой, — начал он сбивчиво, торопясь и волнуясь, — и вот я нашел дом… Впрочем, на бумажке все нарисовано… И план квартиры; она имеет два хода… Четыре комнаты, одна темная, без окон… Дворник Анисим… Живет с толстой женщиной, кухаркой Лукерьей, что из дома напротив… Родимое пятно около уха…
— Великолепно! — сказал Шерлок, пряча бумажку в жилетный карман, обратился к начальнику школы:
— Объясните, о каком это дежурстве мой молодой друг говорит?
— О, это простая вещь… Дело, видите ли, в том, что каждый член нашего общества имеет в распоряжении улицу… И вот, на случай поисков, как например теперь, каждый ищет в своем районе, который должен быть ему известен… Страшно сокращает время!
— Значит, весь город, таким образом, под вашим надзором?
— О да, весь… И мы надеемся, что когда размножатся такие школы, вся Россия будет под нашим надзором.
— О!..
Шерлок откинулся в изумлении.
— О, джентльмены, вы пошли дальше меня!
И вдруг великая грусть охватила его. Он думал о том, что уже нет больше единственного, никем не заменимого Шерлока Холмса, — есть «Шерлоки Холмсы»… Беспощадное время создало то, о чем он и не мечтал…
Шерлок пробыл в школе еще несколько времени и ушел.
На обратном пути молодой человек в кителе, провожавший Холмса, между прочим, говорил:
— Вы видели, учитель, нашу школу… Но не скрою от вас, что в городе уже существуют школы Пинкертона, Картера и даже Этель Кинг… Но там девочки… Конечно, пустяки, и они совсем не опасны для нас… Их область — адюльтер… Школа Картера тоже пустяки… Это спокойные ремесленники? хотя и задаются такими же широкими задачами, как и мы? но их приемы и наши — день и ночь… Все грубо, к тому же они страшные невежды и узкие националисты… На днях, например, один из них хотел меня уверить, что настоящие калоши американской резиновой мануфактуры и поддельные русской выделки оставляют один и тот же след… И, разумеется, сам же и сел в калошу… Болван не знает даже такой простой вещи, что на русской калоше клеймо тоньше и никогда не дает такого рельефа… Но вот кто опасен — это «Пинкертонщики»… Во-первых, самолюбивы и, во-вторых, у них всякий сброд… И вражда с ними отчаянная… Тсс… Ради Бога, ни слова…
Поравнялся и прошел мимо рыжий молодой человек с угрюмым лицом, тоже в кителе.
— Это их местный глава! — успел шепнуть Шерлоку его спутник и, когда парень скрылся, добавил: — Уже следят за вами… Уже пронюхали… Сегодня же дам знать, чтобы все были настороже… А вы не беспокойтесь… мы сумеем охранить вас.
Шерлок усмехнулся.
— Я думаю, дорогой мой мистер, что Шерлок еще остался Шерлоком!
И глаза его гордо вспыхнули…
Но на душе пело… Стать главой великой школы, оставить свое имя навеки потомству, видеть плоды многолетней работы, преданных и верных людей, бросивших науку и семьи, чтобы защищать его идеи… О, для этого стоило жить… И мысль о клеветнике, этом низком клеветнике, за которым он гнался, еще больнее стала жалить его. Какой-то Лосев бросает в него комья грязи… Какое-то ничтожество хочет свергнуть его с пьедестала, на который возвела его сама Россия… О, будь он проклят!.. Сегодня же он должен быть найден!..
И с приливом страшной энергии он внезапно сказал:
— О, ученик мой, моя гордость и радость, моя слава и любовь, ты, — Шерлок чувствовал, что этим «ты», бросаемым на прощание, он не может унизить человека, который шел с ним рядом, — ты, в котором я вижу мое светлое прошлое, подойди ближе — я обниму тебя в последний раз… Шерлок должен остаться один… У Шерлока есть рана, и он один будет лечить ее… Не пробуй проникнуть в его тайну!.. Она отравит тебя… Но передай своим товарищам — что, если Шерлок найдет лекарство и пойдет по верному пути, он им скажет это, где бы он ни был… Прощай!..