– Послушайте, Холмс, вы же должны размышлять над средневосточными делами.
– Для этого необходима дополнительная информация. А пока мы не можем отказать человеку, который приехал в такую непогоду.
Ну что ж, тут нечему удивляться, подумал я. Холмс всегда готов прийти на помощь тем, кто в ней нуждается на всех трех континентах, потому что ненавидит праздность и самолюбие не позволяет ему оставить хоть какую-нибудь загадку неразгаданной.
Билли доложил о посетителе, и Холмс жестом велел впустить, а я подумал, что справедливо поплачусь за свой оптимизм, если вошедший окажется стряпчим по делам церковных фондов. Однако этого не произошло.
Мистер Клайд Дитс из Мейзвуда, как он изволил представиться, был одет весьма щегольски. Сверкающий цилиндр, черный сюртук поверх белого жилета и лакированные кожаные ботинки.
Поприветствовав Холмса, он положил свой цилиндр и перчатки на предназначенный для этого столик, и я заметил, что волосы у него уже редеют. Еще минуту назад он был на улице, но лицо его казалось бледным и утомленным. Благодаря небольшим усикам в нем чувствовалось что-то от старого солдата. Усевшись на указанное Холмсом плетеное кресло, он стряхнул с себя капли дождя. Глядя на его квадратные плечи и плотные бицепсы, я мысленно заменил слово «щегольски» на «тщательно» одетый. Мне нравилось исподволь наблюдать и делать такие заключения на случай, если Холмс поинтересуется моим мнением, что было не такой уж редкостью.
– В корзинке для угля лежат сигары, – указал рукой великий сыщик.
Дитс был явно удивлен непривычной обстановкой нашего жилища, однако постарался не выказывать этого. Оставалось только надеяться, что Холмс не станет доставать свой табак из персидской туфли. – Спасибо, мистер Холмс, я не хочу курить. – Он, видимо, чувствовал некоторую неловкость. – Очень рад, что мне удалось застать вас дома, – не совсем к месту добавил он, устремив на меня вопросительный взор.
– Это мой компаньон мистер Ватсон. Вы вполне можете полагаться на его благоразумие и сдержанность, в проводимых мной расследованиях он просто незаменим.
За прошедшие годы Холмс несколько раз употреблял эти или похожие слова, неизменно вызывавшие у меня прилив гордости, хотя я и питал некоторые сомнения по поводу их искренности, но вдруг подумал: неужели Холмс и в самом деле верит в то, что говорит?
Впрочем, мне трудно было судить, как Дитс относится к моему присутствию.
– Вчера вечером у нас в семье произошло нечто неприятное. Вы знаете, мы живем в Мейзвуде.
Я этого не знал. Холмс же и вида не подал, разделяет ли он мое неведение. Последовала неловкая пауза, затем Дитс продолжил:
– Я почувствовал, что без профессионала тут не обойтись, и поспешил к вам, зная, что лучшего специалиста мне не найти.
Брови Холмса слегка приподнялись, видимо, слова посетителя весьма его позабавили.
– Вы прибыли ко мне не сразу, мистер Дитс. Слой копоти на вашем цилиндре свидетельствует о том, что вы ехали на поезде, и в кармане вашего жилета я вижу обратный билет. На ваши ботинки налипла грязь, что вполне естественно в такую непогоду: судя по цвету грязи, с вокзала вы отправились в район Гайд-парка.
Глаза Дитса расширились, на лице его появилось хорошо знакомое мне полунасмешливое, полуиспуганное выражение.
– Мейзвуд находится в графстве Суррей, я и в самом деле завернул в дом своего поверенного, прежде чем ехать сюда. Да вы просто провидец, мистер Холмс! Адвокат Симпсон живет в Гайд-парке. Старик советовал мне обратиться в полицию, но мысль о том, что в мой дом нагрянет целый отряд, отнюдь не казалась мне воодушевляющей. Я подумал, что, убедив вас заняться моим делом, смогу избежать лишнего шума.
– Изложите же мне свои неприятности. – Зная, какова может быть реакция Холмса на рассказ о домашней ссоре, я вздрогнул, однако Дитс оказался на должной высоте.
– Дело в том, мистер Холмс, что мы подверглись ограблению, вернее, подверглись бы ограблению, если бы не одна счастливая случайность.
И так, начав, посетитель выложил все до конца, причем с похвальной краткостью, употребив минимальное количество слов. Холмс, насколько я знаю, очень высоко ценил лаконичность.
– Жена на севере, в гостях у сестры. Дома только я и слуги. Собрался заехать в местный клуб пообедать и поиграть в вист. Не успели мы отъехать от Мейзвуда, как у одной из лошадей отвалилась подкова, пришлось вернуться, чтобы запрячь другую. Спохватился, что забыл сигареты, и, пока меняли лошадей, пошел домой за портсигаром. Очень им дорожу. Однажды остановил пулю, спас мне жизнь. Поднялся наверх, за мной Дули, мой дворецкий. Он случайно задел щит и тот с ужасным грохотом повалился на пол. Послышался какой-то шум наверху, и мы бросились туда. Там у нас гостиная. Что-то вроде картинной галереи. Отец очень любил живопись. Оказалось, что застекленная дверь открыта, все заливает дождем. Там побывал какой-то негодяй, но успел скрыться. Ни следа.
Дитс остановился, чтобы перевести дух, а когда возобновил свой рассказ, то говорил уже гораздо спокойнее. Слушая его, я не мог отказать ему в здравом смысле.