В начале повести «Этюд в багровых тонах» Ватсон, только что вернувшийся из Афганистана, скорее всего, еще не знает подробностей преступлений, заполонивших Англию того времени. Однако как опытный врач он, несомненно, осведомлен о зловещей истории отравлений и проблемах, с которыми сталкивается правосудие и медицина при расследовании смерти от ядов.
В древние времена отравлений отчаянно боялись и за них жестоко наказывали. Первыми исторически зарегистрированными ядами были ядовитые субстанции животного происхождения, обычно получаемые из рептилий или земноводных. Самым популярным был жабий яд, или venin de crapaud. Действие ядов часто проверяли на заключенных или рабах, и если вещества оказывались эффективными, то ими смазывали оружие. Животные яды хорошо известны Холмсу, и он сразу же начинает подозревать об их присутствии множестве историй, в том числе и в «Пестрой ленте»:
Мне сразу же пришла мысль о змее, а зная, как доктор любит окружать себя всевозможными индийскими тварями, я понял, что, пожалуй, угадал. Только такому хитрому, жестокому злодею, прожившему много лет на Востоке, могло прийти в голову прибегнуть к яду, который нельзя обнаружить химическим путем.
В пользу этого яда, с его точки зрения, говорило и то, что он действует мгновенно. Следователь должен был обладать поистине необыкновенным зрением, чтобы разглядеть два крошечных темных пятнышка, оставленных зубами змеи.
Мысли Холмса оказались пророческими. Несколько случаев отравлений в XX веке были раскрыты в результате тщательного внешнего осмотра, который проводился судебно-медицинским экспертом, обнаружившим следы от шприца для подкожных вспрыскиваний. Среди них странная смерть Элизабет Барлоу из городка Торнбури-Крисент, в английском графстве Брэдфорд.
Майским вечером 1957 г. муж Элизабет Кеннет, работавший санитаром в близлежащем госпитале, вызвал местного врача и попросил осмотреть его жену, потому что она была очень слаба и упала в обморок в ванной. Доктор увидел лежащее на боку тело Элизабет. Перед смертью ее вырвало. Овдовевший мужчина пояснил, что она пожаловалась на плохое самочувствие и решила принять ванну. В ожидании жены Кеннет уснул, а когда проснулся, то обнаружил Элизабет в ванной, ее голова была погружена под воду. Мужчина попытался поднять ее, но, несмотря на навыки санитара, ему это не удалось — тело оказалось слишком тяжелым. После этого Кеннет выпустил воду из ванной и попытался привести Элизабет в сознание, но тоже безуспешно. Доктор вызвал полицию.
Приехавший по вызову детектив, сержант Нейлор, сразу же обратил внимание на то, что пижама Кеннета Барлоу была абсолютно сухой. В ванной комнате нигде не было брызг воды.
Случай потребовал привлечения судебно-медицинско- го эксперта Дэвида Прайса. Доктор мгновенно заметил, что в изгибе локтя мертвой женщины все еще находится вода. Это вызвало дополнительные вопросы к заявлению Кеннета об отчаянных попытках спасти свою жену. После доставки трупа в Харроугейтский морг немедленно было произведено вскрытие.
Внешний осмотр не выявил на теле покойницы, густо покрытом веснушками, никаких необычных отметок. Во время внутреннего исследования была выявлена ранняя стадия беременности, но не было становлено никакой точной причины смерти. Прайс, вооруженный увеличительным стеклом, решил более тщательно осмотреть труп во второй раз. После двух часов скрупулезного осмотра он был вознагражден, обнаружив на ягодицах два крошечных следа от подкожных инъекций. Но токсикологическая экспертиза давала отрицательный результат. Что могли ввести молодой женщине?
Полиция, допрашивавшая коллег Кеннета, узнала, что ему вменялось в обязанность делать больным инсулиновые инъекции. Поскольку Элизабет не была диабетиком, введение ей большой дозы инсулина могло вызвать смертельный гипогликемический шок. До этого случая убийства с помощью инсулина не регистрировались, поэтому не существовало и соответствующих тестов.
Прайс вырезал участок кожи трупа со следами от шприца. Вместе с токсикологом А. С. Карри он ввел одной группе мышей инсулин, а другой — вещество, полученное из вырезанной ткани. Обе группы мышей умерли с проявлением идентичных симптомов. Эксперимент повторили несколько раз, и результат все время был одним и тем же.
Кеннет Барлоу был признан виновным в отравлении своей жены и осужден на пожизненное заключение. Для «чистоты эксперимента» присяжным не сообщили о еще одном открытии, сделанном полицией: первая жена Барлоу умерла от сходных симптомов несколькими годами ранее. Ее смерть посчитали естественной. Если бы тело женщины осматривали столь же внимательно, исследуя каждый участок кожи через увеличительное стекло, крошечные отметки, похожие на укус змеи, скорее всего, были бы об- наружен&1. Если бы еще тогда «следователь с поистине необыкновенным зрением» разглядел «два крошечных темных пятнышка», Элизабет Барлоу никогда бы не вышла замуж за змею по имени Кеннет.