Такие мысли роились в голове канадского сержанта криминальной полиции Гетерингтона. И когда на следующий день он вместе с коллегами отправился в Мадавоску, сомнений по делу у него было более чем достаточно.
Перед зданием редакции, где работал Джон Фоллмая, стоял его светло-зеленый "понтиак". Понадобилось немного времени, чтобы обнаружить под правой дверью свежий откол краски, к которому точно подходил кусочек лакового покрытия в форме сердца, найденный на месте происшествия. Совпадение было настолько впечатляющим, что сомнения сержанта в причастности Фоллмана к преступлению почти рассеялись. Оно произвело впечатление и на американского криминалиста Лабре, участвовавшего в осмотре автомашины. Было решено допросить Джона Фоллмана тут же, прямо на его рабочем месте, в комнате редакции.
Молодой репортер оказался стройным парнем приятной наружности с темными волнистыми волосами. Его загорелое лицо слегка побледнел о, когда он увидел служащих криминальной полиции.
- Мои канадские коллеги хотели бы задать вам несколько вопросов по поводу насильственной смерти некоей Гаэтаны Бухард - этими словами начал допрос американец.
- Боюсь, я мало что смогу вам сказать об этом, - возразил Фоллман.
- Будет лучше, если вы ответите на наши вопросы, так как в противном случае вы вынудите нас к некоторым официальным мерам, которые окажутся для вас не очень приятны. Если вам нечего скрывать, то почему не ответить?
- Мне нечего скрывать! У меня несколько дней была температура, и я принимал много лекарств. Поэтому я не могу сейчас достаточно четко мыслить.
Криминалисты молча переглянулись, затем канадец Гетерингтон взял допрос на себя.
- Какие отношения были у вас с Гаэтаной Бухард? - прозвучал его первый вопрос.
- Я несколько раз танцевал с ней в "Лидс", в Эдмунд-стоне. Но я уже не встречал ее несколько недель.
- Имеется свидетель, который видел, как вы вчера днем остановили свою зеленую машину у нас на улице Виктории и пригласили Гаэтану поехать с вами. Другие свидетели видели девушку в светло-зеленой машине с желтым номерным знаком. Вы были вчера днем в Эдмундстоне, мистер Фоллман?
- Да, - подтвердил молодой репортер, - я там собирал материал для газетного репортажа о деле фальшивомонетчиков. Я уже возвращался, когда на улице Виктории мне помахали две девушки, которых я знал по "Лидс". Они просили подвезти их домой. Я подвез, хотя у меня уже была температура. Сразу после этого...
- Когда точно? - прервал его сержант.
- Примерно около 1630 я вернулся в Мадавоску и лег в постель.
- Так рано?
- Мне предстояло ночное дежурство, и я решил отдохнуть.
- Есть этому свидетели?
- Откуда мне знать?
Молодой человек смотрел в лицо криминалиста вызывающе, но это не вывело Гетерингтона из равновесия.
- Когда вы видели Гаэтану Бухард? - вновь спросил он.
- Я ведь уже сказал.
- Но кое-кто видел вас с ней.
- Это невозможно. Они меня с кем-то спутали.
- А светло-зеленая машина?
- Есть много светло-зеленых машин, это знает каждый ребенок. Даже шеф местной полиции Эдмундстона ездит на точно такой, как моя.
- Да, но на его машине канадский номерной знак, а на вашей американский. И осколок краски с места происшествия абсолютно подходит к поврежденному месту на вашей машине. Это вызывает определенные подозрения, и лучший способ их развеять - предоставить нам вашу машину для тщательного осмотра.
- Вы разговариваете со мной так, словно я убийца! - возмутился репортер.
- Нет, мистер Фоллман, мы лишь пытаемся установить, виновны вы или нет.
Несколько колеблясь, парень сунул руку в левый карман брюк.
- Хорошо, вот ключи от машины. Лабре взял их.
- Могу я теперь вернуться к моей работе? - спросил Фоллман.
- Нет, - ответил Гетерингтон. - Мне очень жаль, но лучше, если вы пойдете с нами.
- Почему?