Выяснилось, что Вебер - преступник, судимый ранее семь раз. Его связь с Айхенвальдом, естественно, возбудила сильные подозрения, которые, правда, не удавалось пока однозначно интерпретировать. Безусловно, Вебер состоял в связи с одним из своих "собратьев" по заключению, неким Вальтером Шютцле, который выступал в роли фабриканта по часовому делу но имени Дрейер.
Было установлено, что 14 октября Вебер взял напрокат автомобиль, для чего не имелось видимых причин. 15 октября он купил автоматический пистолет и патроны к нему. Однако для ареста Вебера этих сведений явно не хватало, в лучшем случае они могли служить основанием для подробного допроса.
По распоряжению цюрихской полиции 28 октября Вебер был доставлен полицейским капралом из своего гостиничного номера в Биле в полицейский участок, где ему учинили трехчасовой допрос, причем основное внимание было уделено "критическому времени" - 16 и 17 октября. Он подробно и исчерпывающе рассказал о том, как провел эти дни. Его показания звучали правдиво. Некоторые "спорные" моменты можно было легко проверить. Коротких непроверяемых перерывов в установленное время было недостаточно для убийства, ограбления и ликвидации трупа. В качестве лиц, могущих подтвердить его алиби, Вебер назвал свою невесту, пользующегося хорошей репутацией торговца мебелью Шайдеггера из Ни-дау и одного часового фабриканта из Биля. В конце концов допрос завершился тем, что Вебера отпустили.
Вскоре после этого полицейский капрал получил на часовой фабрике подтверждение того, что во второй половине дня 16 октября Вебер в сопровождении некоего "директора Дрейера" посетил фабрику. Невеста Вебера также подтвердила его показания. Когда же полицейский капрал позвонил торговцу мебелью Шайдеггеру в Ни-дау - собственно, только для того, чтобы узнать, дома он или на работе, - последний сразу сообщил, что Вебер и его невеста хотели купить мебель и повторно посетили выставку образцов в первой половине для 17 октября.
Так как преступление, скорее всего, было совершено между полуднем 16 октября и полуднем 17 октября, Вебер как преступник исключался: все три свидетеля подтвердили его алиби.
Несмотря на сообщение бильского капрала, цюрихская полиция не освободилась от своих подозрений, так как Вебер все-таки был уже семь раз судим. Не исключена была и ошибка в определении времени совершения преступления. Во всяком случае сочли целесообразным и дальше держать Вебера под наблюдением - ведь в случае убийства он должен был завладеть как минимум 170 тысячами франков, которые Айхенвальд имел в своем портфеле. Опыт показывает, что преступник не может долгое время противостоять искушению распорядиться награбленными тысячами. Однако ни Вебер, ни кто-нибудь другой из его окружения не выдавали себя.
Тем не менее лейтенант полиции Пфистер и прокурор округа доктор Хуггенбергер вовсе не собирались махнуть на это дело рукой. Они потихоньку вели расследование дальше. И вот спустя 15 месяцев после загадочного исчезновения венского коммерсанта им удалось выявить пробелы в казалось бы неопровержимом алиби Вебера.
Опрошенный бильский капрал полиции признался, что встретиться с торговцем мебелью в Нидау ему не удалось и переговоры с ним велись позднее только по телефону. То, что он упустил, наверстывал сейчас лейтенант Пфистер, допрашивая Шайдеггера. Торговец мебелью попытался сначала подтвердить свои прежние показания, но вынужден был в конце концов признать, что хотел услужить Веберу, дабы не потерять его как клиента. Ведь речь шла всего лишь о незначительном нарушении правил дорожного движения, как уверял его Вебер, таком незначительном, что об этом даже не стоило говорить.
При опросе служащих часовой фабрики выяснилось, что 17 октября в послеобеденное время Вебер на фабрике не появлялся. Он лишь передал свой давнишний долг в 32 300 франков через "директора Дрейера", причем наличными. Когда кто-то из руководства фабрикой заинтересовался этим обстоятельством, "директор Дрейер" объяснил, что деньги выручены от поставок часов, также проданных за наличные через кассу.
22 января 1955 года прокурор округа доктор Хуггенбергер и лейтенант полиции Пфистер вошли в отель в Биле, где жил Вебер. Когда они постучали в дверь его комнаты, прошло какое-то время, прежде чем он открыл, заспанный и ничего не подозревающий. Ни малейшей неуверенности не отразилось на его лице, настолько он был убежден в том, что его преступление не может быть раскрыто. Но он и не подозревал, насколько обманывался!