Однако размышления о будущем сериале – это еще не сам сериал. Но время шло, а дело с мертвой точки не двигалось. «И вот, как настоящие люди дела, которыми мы и были, мы продолжали говорить об этом… несколько лет… и ничего не предпринимали, – иронизирует Стивен Моффат. – Разве что жаловались, что, когда кому-то другому придет в голову та же идея, мы будем очень сердиты. Однажды я сказал об этом своей жене-телепродюсеру – я и в самом деле это сделал, очевидно. Я сказал: «Знаешь, у нас есть потрясающая идея, но первым это сделает кто-то другой, и мы серьезно разозлимся». А Сью ответила: «А почему бы вам не сделать это?!» В этот момент в мозгу словно зажглась электрическая лампочка – невероятно, мы каким-то образом можем использовать наше нынешнее положение на телевидении, чтобы создать еще один сериал! И не успели мы и глазом моргнуть, как мы уже снимали «Шерлока».
Для Моффата одобрение жены значило очень много не только потому, что она его жена, и даже не только потому, что она продюсер. Важнее было то, что в отличие от него и Марка Гэттиса она Холмсом никогда не интересовалась, а значит, была как бы представителем той аудитории, которую их будущему шоу еще только предстояло завоевать. «Если они могли продать продукт мне, думаю, они могли его продать и зрителям», – практично говорит Сью. И действительно, после ее одобрения Стивен тоже решил, что это знак того, что шоу ждет грандиозный успех, и они с Марком Гэттисом, воодушевившись, взялись за практическую разработку проекта.
До того, как мы начали обсуждать возможность работы над «Шерлоком», я не читала ни одного произведения Конан Дойла! Разумеется, я видела многочисленные экранизации, но никогда не читала его книги. Стивен затолкал меня в кресло с «Этюдом в багровых тонах» и сказал: «Давай читай, я знаю, тебе понравится». И мне понравилось. Если на то пошло, даже сейчас я прочла не так уж много его рассказов. Причем намеренно. Мы чувствовали, что в команде нужен человек, который не знал бы о Шерлоке Холмсе все в мельчайших деталях. Это важно для того, чтобы, когда мальчики дают отсылку к канону в сценарии, она появлялась там, потому что действительно нужна, а не потому, что это обрадует фанатов. У нас была пара ситуаций, когда на ранних стадиях черновиков я говорила «Я этого не понимаю», и они вынуждены были признавать, что это были всего лишь маленькие отсылки к Конан Дойлу, которые они пытались незаметно протащить.
Начав перечитывать все подряд произведения о Холмсе, Моффат и Гэттис пришли к двум неожиданным для себя выводам: во-первых, что Шерлок Холмс был довольно тяжелым в общении человеком, а во-вторых, что многие моменты, подчеркивающие его эксцентричность, ни разу не появлялись ни в одной из экранизаций. «Возьмем, к примеру, рассказ Дойла «Приключения Черного Питера», – говорит Гэттис. – Не самый лучший рассказ, но он начинается с того, что Холмс возвращается домой с огромным гарпуном под мышкой после того, как он все утро развлекался, протыкая свиные туши в лавке мясника. Почему бы это не использовать?»
Сказано – сделано. Во всех сериях «Шерлока» обязательно есть такие моменты, и чаще всего именно они вызывают наибольшее негодование зрителей. Впрочем, стоит только возмущенному поклоннику перечитать Конан Дойла, и стадия «Холмс бы никогда!!!» обычно тут же сменяется стадией «Боже мой, он и правда так делал».
В «Шерлоке» хорошо то, что ни одну идею там не считают сумасшедшей. Как в «Пустом гробе» с Джоном в костре. Мы снимали это в студии. Я хотел снять это объективом Lensbaby, это такой примитивный шифт-тилт-объектив, которым вы сами манипулируете, чтобы получить визуальное ощущение клаустрофобии и «где это я?». Очень мало есть сериалов, в которых можно пробовать такое, как в «Шерлоке», и получать результат. «Шерлок» велик тем, что можно выдвигать любые сумасшедшие идеи и не встречать в ответ пустые взгляды. Люди смотрят на тебя и улыбаются… Как это важно – работать в режиме, когда сумасшедшая идея, выдвинутая тобой, ничем не угрожает, тебя за нее не расстреляют. Есть места, где за смелую идею над тобой будут смеяться, и во второй раз ты уже ничего не предложишь, потому что в первый тебя унизили. Важно, что здесь тебя не унижают и не ругают твои идеи. Не бывает плохих идей, знаете ли, не должно быть.