«Ты, для начала, успокойся. Расслабься. Дыши ровнее», - Я заранее знал, о чём Суда хочет поговорить. И меня это, честно говоря, никак не колыхало. Я уже достаточно узнал, и дополнительные детали меня никак не интересуют. К тому же… я свалю отсюда. Очень скоро. Прошлое меня уже не волнует. – «Тебя кто обидел то? Чего слёзы льёшь?»
«Вот… из-за эт-того и лью, дуб-бина!» - не каждый день ты можешь услышать оскорбления со стороны Суды. И то, что она назвала меня дубиной без особой на то причины – показывало мне всю серьёзность данной ситуации. Серьёзность предстоящей темы. – «Я-я была готова рассказать тебе… всё, что я знаю о теб… бе… там… за стол-лом… в Дом-ме С-советов. А ты взял-л да… ушёл.»
«И из-за этого ты ноешь?» - мне удалось, каким-то образом, задеть Суду своими словами. Она смотрела на меня с каплей злости в глазах. С гневом, ненавистью. Вскоре, сделав пару вдохов и выдохов и крепко схватив меня за запястье – Суда вернула строгость своему голосу и лицу. Высказала причину, не утаивая ничего от меня:
- «Я готовилась к этому моменту, Гоул. Физически… и эмоционально. Я изо всех сил пыталась улыбнуться и рассказать всё так, как есть… Но сейчас, после твоей истерики… Я не была к этому готова. Я не была готова к этой встрече. Рик позволил мне сделать “последний выстрел” перед тем, как ты уйдёшь от нас… и сейчас… на данный момент… мне очень сложно выстрелить. Ты… понимаешь меня, Гоул?»
Суда говорила загадками, но её слова можно было понять. А если ты ещё обладаешь трезвым умом, то всё сразу становится ясно. Ей… сложно было разговаривать о моём прошлом.
«Ну так не стреляй, в чём проблема?» - вроде бы я нашёл довольно неплохой ответ для неё: Не хочешь делать – не делай. Вот только я забыл, что Суда, порою, стремится делать всё наоборот. Ты скажешь ей поступить так, а она поступит эдак. И вскоре, сжав моё запястье ещё сильнее, она огласила свой выбор:
- «Я уже подвела тебя в прошлом… и бросила… Я не хочу наступать на одни и те же грабли дважды».
«Я не общалась с тобой, когда ты появился в рядах Модераторов. Я… мало с кем общалась, если так подумать. Единственный человек, который помогал и поддерживал меня, был Рик. К нему я ощущала близость. Даже когда он познакомил меня с тобой – я продолжала крениться к его стороне.
Мы с тобой были чем-то вроде «компаньонов», хотя все остальные называли нас друзьями. Ты, может, и вёл себя дружелюбно рядом со мной, но я этого не особо замечала. Меня, прежде всего, волновала моя работа, моя должность. Я хотела быть как можно ближе к Рику, а ты помогал мне в этом. И как только ты построил Дом Советов – мы оба начали… раскрываться. Вот тогда я и сглупила.
Я отказалась от твоего приглашения на «Звёздную Ночь» рассказав тебе всё, как есть. А потом… ты взял и исчез… за два дня до праздника. У нас оставалась незаконченная работа, которую нужно было выполнить, и я нигде не могла тебя найти. Рядом с городом пряталась шайка каннибалов, ищущая возможность пробраться в город, и нам с тобой нужно было разобраться с ними. Мне… пришлось патрулировать окрестности за городом… одной.
Я не хотела идти и рисковать своей жизнью, но я и Рика не хотела разочаровывать. А когда я нашла этих людоедов – моя жизнь оказалась в опасности. Меня окружило примерно восемь каннибалов, и только двоих из них я смогла убить. Только потом меня ударили по голове и посадили на колени. Меня… хотели укусить… или даже съесть. И когда каннибал был готов впиться зубами в моё плечо – ты подставил свою руку. Появился рядом и взял удар на себя. Я смогла более-менее помочь тебе с ними, но я была практически беспомощна… в отличие от тебя. И ты, закончив нашу работу, даже не обращая внимание на укус, решил отнести меня обратно в Метрополис. Пешком.
А дальше, когда началась “Звёздная ночь”… Я всё видела. Видела, как Рик решает свои проблемы. Как он отправляет своих людей первыми, дабы не пачкать руки. Он… полностью окунулся в свою работу. Приказал мне патрулировать окрестности городка, на который ты так внезапно накинулся. К тому моменту я послала всё к чёрту и решила помочь удержать тебя, пока у меня есть возможность. Наш успех не вернул тебя обратно. А ты просто… исчез.
После этого я поняла свои ошибки. Поняла, какой дурой я была всё это время. Что я смотрела не в ту сторону. Рик даже намекнул мне на это, познакомив меня с тобой… А когда я всё осознала… всё… начало рушиться. Я была… стеснительной и целеустремлённой девушкой… А-а сейчас я…»
«Скрывающая эмоции, замкнутая, неприступная стерва. Можешь не продолжать». – Сказать честно… Я… не ожидал такого внезапного поворота. Я ожидал чего-то более нейтрального и… не особо важного от неё, но Суда оказалась как раз тем человеком, загубившим мою прошлую жизнь. Дважды! Если бы она рассказала мне об этом с самого начала – я бы возненавидел её всем сердцем… но сейчас – я спокоен, как удав. Мне абсолютно пофиг на прошлое, ибо сейчас у меня есть настоящее.
«Я… Я-я прошу п-прощения… Я от все… всего с-сердца прошу п-прощения, Г-гоул.» - Суда же не замолчала, вновь начиная заикаться и всхлипывать. Она начала воспринимать себя слишком серьёзно. Думала, что я зол на неё. И потому, склонив передо мной свою голову, словно перед своим князем, она молила о прощении и лила слёзы: - «Всё это в-врем-мя я не мог… могла успокоитьс-ся! Я-я должна б-была стоять на твоём м-месте! Взят-ть на себя у-у-уд-дар и… Мне жаль! Я в-виновата! Я н-не хочу, чтобы м-меня ненавид-д-дели! Прос… прости! Я-я…»
Её нытьё никак не помогло ей. Суда лила слёзы попусту, и от этих слёз мне становилось как-то… не по себе. Мне было жалко её. Все странные, непонятные, словно написанные на другом языке, мысли… они словно пытались вылететь из моей головы… И моя рука поднялась, заставив её зажмурить глаза и замереть… пока я не коснулся её головы, поглаживая её каштановые волосы. Я мог бы сказать ей что угодно в этот момент, но из меня вышло что-то, что влетело в мою голову практически моментально, захватив надо мной контроль:
«Эх… Суда-Судушка… Соломушка, Соломка…» - мои первые слова, которые не имели никакого особого смысла в моей голове, моментально поставили её на дыбы, заставив раскрыть глаза в шоке. – «Стройная, красивая… и стонет гро-»
Не успел я произнести вторую часть этого странного, появившегося из ниоткуда, стишка – Суда моментально подарила мне сильную, размашистую, оглушающую оплеуху. Без причины, без предупреждения, без страха. И пока я, стараясь схватить улетающие мысли и забросить их обратно в свою голову – Суда схватила меня за рубашку и потянула к себе, пронзая меня своим недовольным взглядом, и тихо произнесла:
- «Я всё ещё… ненавижу теб-бя за этот стишок, Гоул. Ты… сделал из меня… посмешище…»
Я не понимал, что происходит. Суда отругала меня за что-то, чего я абсолютно не помню, а потом… медленно поднимаясь на носочки… Она приблизилась к моему лицу так близко, что мы начали касаться друг друга кончиками носов. Я мог практически чувствовать, как её губы слегка прилипали к моим, пока она не сделала маленький шажок вперёд. Теперь она без проблем смогла коснуться моих губ своими и сделать аккуратные, неспешные движения ими, словно пытаясь поцеловать. То, что мы коснулись губами, можно было назвать поцелуем… но для Суды этого было мало. Она вновь и вновь пыталась встать на носочки, приближаться ко мне, тянуть меня за рубашку, класть руки на плечи… И каждая её попытка двинуть губами была практически незаметной, несущественной. Она буквально прилипла губами ко мне, как к замороженному столбу, пытаясь сделать хоть что-то. А затем Суда прикрыла глаза и начала… показывать эмоции и слёзы. Углублять поцелуй. Стараться удержать меня в своих руках. Через пару минут она всё же отлипла от меня, отводя свой взгляд сторону, покусывая свои губы и заливаясь заметным румянцем.
«Лучше поздно, чем… никогда. Я-я… хоч-чу… при… исправиться. Признаться тебе в лю… мм… своих чувс-с-ствах и-и… возможн… но… пол-лучить взаимный… отв… ответ.» - Я сразу заметил, как она начала менять слова и заикаться. Тут сразу ясно, что она хотела сказать, но она, видимо, очень стеснялась сказать это напрямую. По её краснеющему лицу можно было увидеть, что Суда очень сильно боялась меня в этот момент.
«Это ты… намекаешь мне на что-то?» - Я знаю, что она хочет сказать, но мне хотелось вытащить это слово из её же уст. Суда же… слишком сильно стеснялась отвечать. Она едва-едва коснулась моих губ, встав на носочки и коснувшись пальцами моей щеки, и потом, разглядывая меня с раскаляющимися красками на лице, аккуратно спросила: