Я сказал, что у меня и старые в полном порядке. Если купим обувь сегодня, то в «Прайсмарте» еще долго не покажемся, а если нет, наверняка приедем снова. Вот начнется учеба, мне понадобятся и блокноты, и карандаши, и транспортир, и калькулятор… Тогда и «вспомню» о ботинках. Мама спросит: «Почему в прошлый раз не сказал?» — я выдам весь список, и она не отвертится.
Мы выбрали одежду, я сложил ее в тележку и направился в отдел, где продают журналы и книги в мягкой обложке. Принялся листать свежий номер «Мэд»,[1] хотя, по правде, меня интересовал «Плейбой», но его запаивают в полиэтилен. За стеллажами с товарами мама, будто сонная муха, медленно катила тележку. Тогда я не знал, что она набрала, но потом выяснил — специальную подушку, из тех, что не для сна, а для чтения; портативный вентилятор на батарейках (сами батарейки не взяла), керамического зверька — ежика или кого-то в этом роде с ямчатой поверхностью (сыплешь в ямки семена, поливаешь, чтобы не пересыхали, через какое-то время они прорастают, и зверек покрывается травой).
— Как домашнее животное, — сказала мама, — только клетку не надо чистить.
— Корм для хомяка, — напомнил я. — Нам нужен корм.
Я увлеченно читал «Космополитен» — наткнулся на статью «Мужчины об этом не знают, и очень жаль», — когда ко мне обратился незнакомец. Он стоял у соседней с кроссвордами секции — там, где журналы о садоводстве и вязании. Впрочем, он не был похож на любителя ни первого, ни второго.
— Парень, не мог бы помочь? — спросил он.
Тогда я и посмотрел на него. Высокий. Рубашка с коротким рукавом не скрывала ни жилистой шеи, ни бугристых бицепсов. А лицо… Посмотришь на такое — и сразу ясно, каким оно будет без кожи, хоть человек еще не умер. Оделся он точь-в-точь как продавцы «Прайсмарта» — в красную рубашку с именем на кармане. «Винни», — прочел я и, приглядевшись, заметил, что нога у него в крови. Запачкались и брючина, и ботинок, да какой ботинок — тапочка!
— У вас кровь.
— Я из окна выпал. — Винни произнес это тоном, каким иной сообщил бы о комарином укусе.
Наверное, из-за спокойного тона его слова не показались странными. Или в ту пору странным казалось все, и слова Винни на этом фоне не выделялись.
— Нужно позвать на помощь, — предложил я.
К маме обращаться явно не стоило, да и других покупателей вокруг хватало. Классно, что Винни заговорил именно со мной. Я редко чувствовал себя особенным.
— Не хочу никого беспокоить. — Винни покачал головой. — Многие боятся крови — вдруг заразу подхватишь.
Примерно то же самое нам говорили весной на школьном собрании. Все тогда были уверены: коснешься чужой крови — и все, тебе крышка.
— Ты вон с той женщиной? — спросил Винни.
Он показывал на маму, которая стояла в отделе садовых товаров и искала шланг. Шланга у нас действительно нет, да вот только и нормального сада тоже.
— Красивая, — вздохнул Винни.
Это о моей маме!
— А я попросить хотел… Ну, может, вы меня подвезете? Машину кровью не испачкаю, обещаю! Подвезите, пожалуйста! Чувствую, твоя мама в помощи не откажет…
Хорошо это или нет, но мама именно такая.
— Куда вам?
Сам же при этом подумал, что в «Прайсмарте» совершенно не заботятся о персонале, если раненые служащие зовут на помощь покупателей.
— Ну… к вам домой?
Прозвучало как вопрос, при этом Винни взглянул на меня, словно пытался загипнотизировать. Как герой со сверхъестественными способностями из комиксов про Серебряного Сёрфера. Затем положил руку мне на плечо и крепко его сжал.
— Слушай, мне и правда нужна помощь!
Я еще внимательнее к нему присмотрелся. Винни отчаянно сжимал челюсти, будто гвоздь перекусывал. Ему ведь действительно больно, вида только не показывает. Кровь на брюках почти незаметна, а все потому, что ткань темно-синяя, немаркая. В магазине работали кондиционеры, но Винни сильно потел. Тонкая струйка крови текла и по виску, засыхая в волосах.
В «Прайсмарте» устроили финальную распродажу бейсболок. Винни надел одну и почти прикрыл окровавленный висок. Двигаясь, он сильно хромал, но в этом не было ничего необычного — многие хромают. Поверх красной прайсмартовской рубахи он накинул флисовый жилет, который взял с полки. Ценник сорвал — значит, платить не собирался. Хотя, может, для персонала в магазине особые правила.
— Подожди секунду, — попросил Винни, — мне нужно еще кое-что. Стой здесь.
Мамину реакцию предугадать невозможно. Распространителей религиозной макулатуры она обычно гонит, но однажды возвращаюсь из школы и вижу, как один такой тип из церкви пьет с ней кофе.