- Мелкииииий, ты... обещал... - завываю я. - Вез-и-и-и-и-и кедр...
Мин Джун растеряно оглядывается по сторонам, ища поддержки и находит её в лице полицейского.
- Возьми мою мигалку и гони, - говорит тот.
Мелкий шипит сквозь зубы неразборчивую благодарность и убегает.
А я продолжаю реветь, скулить, размазывать слезы по щекам и пиджаку Красавчика, капать ими же на все поверхности, короче, сырость в доме развожу. Огромная цистерна слез, которую я собирала всю жизнь, лопнула от взмаха одного из девяти белых хвостов.
Мужики пребывают в перманентном шоке, но мне, если честно, плевать. Мне сейчас плохо. Меня только что бросил возлюбленный. Меня бросили!
В ожидании возвращения Мелкого с кедром, я валяюсь на диване и рыдаю. Красавчик просто гладит меня по голове. Кохей приносит чистые салфетки и пытается вести психотерпевтическую беседу, а заодно и устыдить Хиро, рвущегося записать показания и начать поиски негодяя, бессовестно укравшего сердце главы клана "Трилистник". Жмот тем временем быстренько меняет пароли ко всем моим карточным счетам.
- Он тебе кредитку вернул? Нет? Надо срочно заблокировать.
- Не смей! - верещу я, как резанная. - Хиро, это же означает, что Рё вернется? Да? Это ведь так?
- Понимаешь, это вовсе...
Но все так мрачно смотрят на полицейского, что тот моментально затыкается. Поздно, я начинаю рыдать с утроенной силой.
- Пусть плачет. Вместе со слезами организм покидают гормоны стресса, - со знанием вопроса вещает Кохей, вытирая мне нос. Руки у него, тем не менее, в стерильных перчатках, но это ничего не значит.
Ух, как они меня покидают эти чертовы гормоны! Бегут нафиг, как крысы с тонущего (в соплях) корабля.
- Я его в розыск подам, - обещает легавый. - И у нас, и в международный.
- А я найму частных детективов, - подхватывает Макино (уже не младший, а единственный). - Никуда не денется, вернется.
- Рё ни в чем не виноват, - шепчу я в мокрую салфетку. - Его нельзя заставить, если он не хочет.
- Он тебя похитил, - возражает Хиро. - И держал всю ночь неведомо где. Кстати, а где он тебя прятал?
На него хором шипят и замахиваются остальные утешальщики. А я горестно подвываю:
- Он меня спа-а-ас.
- Так, отвалите от ребенка, - решительно вмешивается Тан. - Только еще больше её расстраиваете. Брысь по углам! А ты, малявка, иди ко мне.
Я прячу лицо у него под подбородком и замираю, словно кролик, а Красавчик размеренно гладит меня по спине. Вот было бы хорошо снова стать восьмилеткой, когда меня так чудесно успокаивала эта простая манипуляция.
- Тебе бы поспать, детеныш.
Да, что ж они меня все время спать-то укладывают?
- Пусть Мелкий сначала привезет мой кедр, - капризничаю я. - Без него я в спальню не пойду.
- Как скажешь, как пожелаешь.
Да, я одного только и желаю сию секунду - выслушать авторитетное мнение ками.
Мин Джун возвращается гораздо быстрее, чем кто-либо рассчитывал. Полицейский проблесковый маячок поспособствовал, надо понимать.
- Как она? - драматическим шепотом спрашивает он.
В третьем лице говорит, будто, блин горелый, над моим смертным одром стоит.
- Она сейчас пойдет спать, - говорю я неласково. - Меня бросили, а не ножом в почку пырнули, брат Мин Джун. Я выживу. Кедр мой давай сюда, ага.
Сварливость моя приводит мужиков в бешеный восторг, потому как, с их точки зрения, является первым признаком восстановления душевного спокойствия.
- Вот и отлично, - радуется Красавчик. - А мы тут пока потусим. В чисто мужской компании.
Понятно, стеречь меня надумали, от греха подальше.
- А никому на работу не надо идти? В офис там? - спрашиваю и пристально смотрю на Жмота. - Или преступников ловить? - и перевожу взгляд на Дайити.
Нет-нет, они никуда не торопятся. Ну и ладно.
Иду в спальню, а следом за мной важно шествует Сяомэй. Он сегодня весь из себя -- в высокой шапке с булавкой по моде какого-то древне-мохнатого года и в накидке из птичьих перьев поверх лиловых шелков.
Демонстративно сажусь по центру кровати и жду пока ками водрузит призрачное седалище напротив. Он мне задолжал серьезный разговор, между прочим. И Сяомэй об этом факте своей биографии отлично знает, поэтому, расправив вокруг колен свои шелка и перья, он плавно разводит руками в стороны и говорит:
- Теперь можешь говорить свободно, сюда никто не войдет и никто ничего не услышит.
- Отлично. Тогда рассказывай.
- О чем?
- Обо всем. С самого начала, - требую я, дивясь непоколебимому спокойствию ками.
- Мамаша Томоэ, нагадав единственному чаду смерть, как и любая мать решила найти способ отвести беду. И прежде, чем здесь появился Лис, я самолично отбил семь магических атак. Ты не почувствовала и не догадывалась.