Может быть… он прав, и нашим отношениям нужно дать новый шанс, открыть дверь возможностям?
— Сладкая, такая мягкая, — приподнявшись на локтях, он немного передвинулся и нечто будоражуще «твердое» четко разместилось между моих бедер. Я испуганно дернулась, но меня еще жестче зафиксировали и снова поцеловали, отправив плыть в безумном длинном горячем танце губ. Вечерняя, едва отросшая щетина покалывала подбородок, рассылая волны мурашек вниз по шее. Ничего себе, Алекс! Ничего себе…
Губы посасывали, мягко сжимали, легко прикусывали. Гладкий твердый язык врывался внутрь и хозяйничал, оглаживая небо, сталкиваясь с моим языком, полируя, вырывая из меня потерянные ошеломленные всхлипы.
Покрывало закрыло нас от всего мира, отрезая настоящее и прошлое, закидывая в какое-то зыбкое небытие, где я терялась, словно маленькая девочка в тумане.
Головокружительные поцелуи и ровные, плавные надавливания бедрами, скольжение обнаженным сильным мужским телом запустили во мне неконтролируемую дрожь, кажется, я потеряла контроль над ногами, они странно онемели.
Пусть я не опытная, но ведь не дурочка, понимала, что происходит. Молодые оборотни темпераментны, да только Алекс никогда не выходил за рамки, часто повторяя об «особенности» наших отношений, что мы не такие как все, и что я для него единственная и неповторимая родная Ева.
Похоже, в своей детской наивной слепоте я не замечала, какая потрясающая химия жила между нами, скрывалась до тех пор пока умный молодой мужчина просто не зажал меня в кровати. От его жажды, яркого искристого желания вело словно от шампанского.
Футболку рывком вздернули до подмышек и оборотень обхватил ладонями два полушария, ныряя нетерпеливыми пальцами под края спортивного белья.
От неожиданной смеси стыда, возбуждения и горячечного желания продолжения я застонала, и Алекс довольно выдохнул, опалив дыханием ухо и щеку. Быстрыми, колкими поцелуями он начал двигаться вниз, и я невольно закрыла глаза, практически сдаваясь, доверяя ему действовать дальше.
Неожиданно на тумбочке рядом звякнул коммуникатор, сообщая о поступившем письме. Потом еще и еще раз. Кто-то настойчиво пытался до меня достучаться, причем давно, и теперь зарядившийся аппарат принимал не дошедшие ранее сообщения. Одно за другим.
— Не обращай внимание, — шепнул, прикусывая шею, Алекс. Не зубами, но ощущение неожиданно острое, яркое.
Мне срочно нужен хотя бы небольшой перерыв, просто вдохнуть воздух, чтобы не потерять сознание. К тому же такое количество сообщений кто-то высылал неспроста, вдруг что-то произошло у бабушки.
— А если что-то важное? Я быстро, только взгляну.
— Ладно, если быстро, то можно. — Он хмыкнул, перекатываясь на бок и отпуская, но оставив руку на моем животе. — И сними с себя тряпки. Хочу трахнуть тебя голую.
В некотором изумлении от грубоватой прямолинейности друга, словно зомби я откинула покрывало, уселась на край кровати и сняла коммуникатор со слабо мигнувшей зарядной платформы.
Ладонь Алекса тяжелой печатью продолжала удерживать меня, он не хотел разрывать контакт.
Он серьезно? Прямо таки «трахнуть»? Хотелось как в анекдоте про коров* проблеять «А поговорить? Может сначала хоть немного поговорим, Алекс?». Аппарат в моих нервно дрожащих пальцах засветился экраном, запиликал тихое "Ти-ли-ли", открывая череду многочисленных строчек.
«Ева, лапа, только не расстраивайся!»
«Евка, ты знаешь, какой у меня папахен, он тупо меня сильнее. Схватил за локоть и держит! Не пускает! Кажется, нашу встречу придется перенести на часок»
«Все хотят со мной поговорить, я популярен! Извини, давай перенесем на два часа. Ты как раз вспомнишь все замечательные слова, которые хотела мне сказать!»
«Кровавый ад! Ева! Пока меня не было в моей комнате поселился брат. Не лезь туда, он псих. Лучше пойдем, посидим где-нибудь в ночном ресторанчике. Только отобьюсь от толпы»
«Так. Сегодня ничего не получится. Меня припахали развлекать гостей. Посыпаю голову пеплом, винюсь, отслужу, больше так не буду, в общем — встречаемся завтра, сам за тобой зайду, ладно? Ева! Ты почему не отвечаешь?»
Не лезь… куда? Как это «в комнате поселился брат»? Значит, я целовалась не с Алексом?!
— Посмотрела письма? Теперь раздевайся, — предложили сзади.
Меня обдало плотной тягучей пеленой чужой жажды, нетерпеливого, абсолютно уверенного в своем праве мужского желания. Оно просачивалось свозь мои слабые заслоны, ломало привычную защиту, заявляло о себе и требовало ответной тяги. Пришлось укреплять барьер и жестко контролировать дыхание. Спокойно, только спокойно. Мне нельзя нервничать.