Сообщество было тогда всё ещё небольшим и жило как большая семья, а не племя. У всех была простая, происходящая на открытом воздухе жизнь, в которой все одинаково работали, изобретая и изготавливая для себя такие инструменты, в каких они нуждались. Многие такие вещи были по приказу Maну запрятаны перед нападением, так что они были достаточно хорошо оснащены в этом отношении. Их положение было фактически положением первопроходцев в новой стране, но они имели фору в отношении домов и дорог, построенных перед нападением. Кроме того, большая территория уже была расчищена и распахана, и хотя всё опять заросло за прошедшие годы, это ни в коем случае не было столь трудным, как в первый раз. У них были традиции высокоразвитой нации, и Maну задал им хорошие стандарты, демонстрируя, как добиваться лучших результатов при ограниченных средствах. Они были в большой степени изолированы от остального мира (в действительности, это было целью Maну и необходимой частью его схемы). Это дало определённые преимущества, так же как и неудобства, поскольку позволило взять большое количество земли, заняв большую территорию, однако, они не были достаточно уверенными в себе.
Когда Maну достиг семидесятилетнего возраста, он решил отойти от служебных забот, передав бразды правления Алкиону, своему старшему сыну. Нашему герою было тогда 50 лет, когда он занял место лидера небольшого сообщества, где он достойно проработал до своей смерти, случившейся, когда ему было 85 лет. Его место наследовал его старший сын Шива [Субба Роу], уже достаточно опытный в делах. Это воплощение можно оценить, как очень важное для тех, кто принял участие в нём, поскольку мы заметили здесь определённое вмешательство со стороны Maну в части изменения интервалов между жизнями его последователей. Мы видим, что он нашёл нужным возвратить их к жизни почти немедленно для пользы основанной им расы.
III. Три трона
На данном этапе мы не пытаемся давать последовательную историю воплощений нашего героя, мы просто отмечаем его появление, когда случайно сталкиваемся с ним в ходе предпринятых нами исследований. Мы перепрыгиваем приблизительно через 10 000 лет от последней из упомянутых жизней, переходя к тому, что может быть расценено как заключительный шаг в основании корневой расы. Уже не один раз делалось то, что было похоже на предварительное или неудавшееся начало, когда после нескольких столетий роста раса просто сметалась с лица земли. Точно так же художник стирает набросок, пробуя ещё раз, чтобы выразиться как можно лучше. Каждый раз несколько самых многообещающих детей спасали от истребления, чтобы дать им возможность стать семенем следующей попытки. Каждый раз Maну собирал одну и ту же группу служителей, чтобы они, привыкнув к его методам, могли воплощаться как его потомки. Так он продвигал расу в выбранном направлении. Не имея личной кармы, которая бы препятствовала ему, он каждый раз создавал себе тело, наиболее соответствующее образцу, данному для этой расы Солнечным Логосом. И единственной трудностью на его пути были ограничения, наложенные на это тело происхождением, которое, хотя и было лучшим из возможных, всё равно могло быть ещё лучше. Он был обязан брать жену из существующей расы, и поэтому его дети, естественно, были несколько ниже его уровня в отдельных свойствах, специфических для нового типа. Как правило, он несколько раз воплощался среди своих собственных потомков, таким образом, приближая расу к нужному типу.
Илл. 4. Ману – прадед (и правнук) самого себя.
Последнее из истреблений имело место приблизительно в 60 000 г. до н.э., и несколько тщательно отобранных детей были перевезены на Остров, как и прежде. Среди них была дочь Maну Юпитер, которая, достигнув совершеннолетия, вышла замуж не за кого-то из её собственной расы, а за Марса, толтекского принца из Пoсeйдoниса, которому Maну устроил там воплощение именно с целью этого брака, потому что он запланировал таким образом смешать часть самой благородной крови толтеков со своей собственной. Старшим сыном Марса и Юпитер был Вирадж, и он в положенное время женился на Сатурн, которая была его кузиной и самой красивой среди великих потомков родоначальника расы. Когда Maну благословил этот союз, он оставил своё тело и родился как их сын, имея, таким образом, одну четверть крови толтеков к трём четвертям арийской, каждая из которых для своих представителей была самой лучшей (см. илл. 4).
В то же самое время родилась Сурья, великая дочь от его предыдущего тела, и когда они оба достигли подходящего возраста Maну женился на ней. Именно от этой благородной пары новая раса вошла в свой заключительный этап развития. Мы заметили необычную особенность в связи с его семьёй и семьями его сыновей и дочерей, которая едва ли была случайной. У него самого было двенадцать детей, и каждый из них, в свою очередь, имел семью точно такого же размера. Мы наблюдали то же самое явление, повторяющееся и в третьем поколении – несколько его внуков также имели двенадцать детей. Почти каждый идентифицированный член нашей группы служителей принимал участие в этом. Очевидно Maну, устроив себе наилучшее рождение в особенно подходящем теле и намереваясь использовать его как определённое начало своей расы, собрал все силы, имевшиеся в его распоряжении, и бросил всех своих прямых потомков на быстрейшее использование создавшихся благоприятных условий. Таким образом, новый тип был быстро и надёжно установлен так, чтобы арийский отпечаток безошибочно проявлялся и чтобы даже небольшая примесь этой крови показывала себя в течение сотен лет.
Как только у Ману появилась подходящая группа способных работников, он начал строительство великой столицы своей будущей могущественной империи. С самого начала он решил, что размер города не будет зависеть от роста населения, и здания строились прежде, чем прибывали жители. Он распорядился, чтобы использовались такие прочные материалы, которые не разрушатся в течение длительного времени. Никогда прежде и никогда с тех пор не было ни одного города, известного мировой истории, который был бы подобен этому. Потребовалась тысяча лет, чтобы построить его, и он простоял неизменно почти 50 000 лет, пока великая катастрофа, уничтожившая Пoсeйдoнис, не превратила его в руины.[10]
Но нас интересует не уже построенный город, а сам процесс его строительства, когда сто человек сделали работу, для которой требовалась сотня тысяч рабочих. Эти строители начали с разработки обширных карьеров, откуда добывались огромные блоки из подходящего камня, необходимые для монтажа зданий, которые позже так удивляли мир. У этих людей была уникальная особенность – прежде всего, они желали и были рады отдать свои силы и энергию работе для будущих поколений, которые будут состоять, как они, вероятно, знали, частично из них самих. Однако, они будут в других телах, без воспоминаний обо всём этом предшествующем тяжёлом труде, так же как теперь – без какого-либо ясного предвидения ожидающей их славы. Всё же они испытывали радость, как от религиозного служения, потому что их великий Правитель сказал им, что их работа – часть мировой эволюции, громадного Плана, представить который они пока ещё не могут. Медленно, очень медленно разворачивался великий проект. Дороги, которые наши служители с таким постоянным упорством магнетизировали своими ежедневными процессиями за 10 000 лет до этого, теперь были размечены как широкие прямые улицы, расходящиеся наподобие радиусов паутины. Постепенно обозначилось положение пересекающихся улиц, и план целого города начал проступать по линиям, расчищенным в большом лесу, который покрывал этот участок.
Прошли десятилетия, и громадные здания были построены как на священном Острове, так и на материке. Остров всегда был интеллектуальным и религиозным центром этой растущей нации. Из каждой точки семи расходящихся улиц можно было видеть его светящиеся храмы и великий центральный собор, который был выше всех зданий, являясь символом всего города. Однако всё это великолепие было пока что в мечтах отдалённого будущего, мы же должны вернуться к частной жизни нашего героя.
10
Полный отчёт о величии Маноа можно найти в главах XV и XVI книги «Человек: откуда, как и куда».