Я заблудилась в собственном упоении, затмевающем все на свете, но Рейесу, похоже, было достаточно моей экстатической капитуляции, чтобы выпустить на свободу свою опаляющую бурю. Меня со всех сторон стиснуло крепкими мышцами, и я остро ощутила сладкий миг на самой вершине наслаждения, а вслед за ним — теплую влагу на его животе.
Почувствовала, как Рейес вцепился в простыни, переживая сминающий все преграды оргазм, который постепенно пошел на убыль. Но лишь на несколько коротких мгновений — сразу за первым пришел второй. Сердце Рейеса забилось так быстро, что мне стало почти больно. Спустя несколько мучительных секунд оргазм начал медленно отступать. Рейес тяжело дышал и все еще держался за простыни. Расцепив наконец пальцы, он провел ладонью по лицу, а потом накрыл его согнутой рукой.
— Приходи ко мне спать, — сказал он хриплым, уставшим голосом.
Я не ответила. Все еще не знала, получится или нет. Рейес ушел в ванную. Теперь я видела его яснее, но от прикосновений все равно получала больше впечатлений, чем от попыток что-то рассмотреть. Наверное, придется над этим поработать. Вдруг получится натренировать такое «зрение», как мышцы.
Я никуда не уходила, пока Рейес не вернулся в постель, небрежно натянув простынь на нижнюю половину тела. Его ладонь легла на стену, глаза закрылись. Перед тем как уйти, я услышала, как он повторил уже шепотом:
— Приходи ко мне спать, — и мгновенно уснул.
Ничего более странного со мной в жизни не случалось. Я чувствовала Рейеса целиком, ощущала его, но при этом не видела собственными глазами. Только внутренним, мысленным взором. И внезапно поняла, почему в детстве он не знал, настоящая я или нет. Тогда он думал, что я ему снюсь. Именно на сон и было все это похоже. По-настоящему и в то же время нет. Материально и одновременно неосязаемо, словно, попытайся я к нему прикоснуться на самом деле, он бы просочился сквозь пальцы. Но именно это я и делала — прикасалась, гладила, ласкала, доводила до оргазма.
Я уснула, окруженная его сущностью, вкусом, неповторимым земным ароматом… Уснула, прижав к стене руку и чувствуя, как меньше чем в пятнадцати сантиметрах от моих пальцев меня согревает ладонь Рейеса.
Глава 8
Одежда? — Сойдет.
Ключи? — Нашлись.
Чашка кофе? — Уже взяла.
Здравый смысл? — Какой еще здравый смысл?
Проснулась я с ощущением, будто проспала всего несколько секунд. И не просто проснулась, а от того, что кто-то зажал мне рот рукой. Не самый удачный способ будить людей. Тревога вспыхнула так мощно и быстро, что в комнате тут же оказался нематериальный Рейес, окутанный плащом. Черные складки клубились, разрастались, заполняя пространство, и отчетливо послышался свист освобожденного меча. Вот только я понятия не имела, что происходит. Пытаясь прийти в себя, я подняла руку, молча умоляя Рейеса ничего не делать. Надо мной стоял мужчина в черной лыжной маске. Правой рукой он прижимал к моему виску дуло пистолета. Честно скажу, ситуация не из приятных.
Из груди Рейеса вырвалось низкое рычание. Я чувствовала, как сильно ему хочется перерубить мужика пополам, прикончить его раз и навсегда. Но Рейес совладал с собой, подавил неумолимый, беспощадный порыв. Это было нелегко, и вряд ли он сумеет долго сдерживаться, а значит, времени у меня с гулькин нос.
Вынудив себя расслабиться, я собралась с мыслями и попыталась понять намерения злоумышленника. Если он собирался меня убить, я в мгновение ока дам добро сыну Сатаны как следует надрать ему зад. Но секунду спустя я распознала мотив, заставивший мужика в маске сюда прийти. Он выполнял приказ. Я ощутила, что он связан какими-то обязательствами, но вместе с тем получал от происходящего нездоровое удовольствие. Значит, он принес послание. Вопрос: от кого?
Мужик положил мне на грудь какую-то бумажку, а потом сдавил пальцами горло.
— У тебя сорок восемь часов, чтобы выяснить, где ее держат. Иначе твоему другу не жить. — Он сильнее сжал пальцы, перекрывая доступ кислорода, и больно ткнул дулом в висок. — И никаких копов.