#9830; * *
Спим ли мы вместе? Да.
Ну что об этом скажешь?
Это - наименее странный аспект нашей временной совместной жизни. Это заурядно, как хлеб.
Она говорит мне, что и как. Иногда на меня снисходит вдохновение, в такие моменты я не нуждаюсь в указаниях. Как-то я отметил место на полу, где мы занимались любовью, крестиком из лейкопластыря. Увидев этот крестик, она рассмеялась. Откуда следует, что иногда я способен ее развеселить.
О чем она думает? Откуда мне знать? Возможно, она воспринимает происходящее как небольшое отступление от своей «настоящей» жизни, нечто вроде пребывания в больнице или, скажем, участия в большом жюри, собранном для рассмотрения дела об убийстве, когда присяжных полностью изолируют от общества в какой-нибудь гостинице. Я ее преступно похитил, что безусловно ставит меня в положение виновного - обстоятельство, позволяющее ей относиться ко мне мягко и снисходительно.
Она восхитительная женщина и прекрасно осведомлена о своей восхитительности, а потому проявляет (вполне оправданно) некоторое самодовольство.
Веревка имеет длину в сорок футов (то есть женщина может свободно перемещаться на сорок футов в любом направлении) и представляет собой в действительности нитку - мерсеризированный хлопок цветового оттенка 1443, изготовлено в Белдинге.
Что она думает обо мне? Вчера она бросилась на меня и трижды злобно ударила в живот книгой - «викинговс- ким» однотомником Мильтона. Позднее я посетил ее в ее комнате и был удостоен самого теплого приема. Она позволила мне наблюдать, как она делает физические упражнения. Каждое упражнение имеет свое название, и я уже знаю все эти названия: «бумеранг», «арбуз», «вращение бедрами», «ромб», «хлыст», «объятие», «фары», «закрутка сидя», «лебедь», «лук и стрела», «черепаха», «пирамида», «кувырок», «аккордеон». Ее движения поразительно эротичны. Я встал на колени и дотронулся до нее. Она улыбнулась и сказала, не сейчас. Я вернулся в свою комнату и стал смотреть телевизор - «Огромный мир
спорта», футбольный матч в Сан-Паулу.
* * *
Пойманная женщина курит трубку. У ее трубки длинный, изящно изогнутый чубук и белая фарфоровая чашечка, разрисованная маленькими красными цветочками.
- А уж чопорный,- говорит она неожиданно,- словно ему пять зонтиков в задницу загнали.
- Кто?
- Мой супруг. И все же он очень приличный человек. Конечно же в этом нет ничего необычного. Если разобраться, очень многие люди очень приличны. Таких, я думаю, большинство. Даже ты.
Нас окутывает аромат ее особого (дамская смесь) табака.
- Все это сильно смахивает на кино. Не сочти мои слова за критику. Я люблю, когда как в кино.
Меня охватывает легкое раздражение. Столько усилий, а она вдруг про какое-то там кино, ничего лучше придумать не может.
- Это не кино.
- Кино,- говорит она,- Кинокинокинокино.
* * *
Позвонил до крайности возбужденный М.
- Моя заболела,- говорит он.
- А что такое?
- Не знаю. Она словно в каком-то ступоре. Не хочет есть. Не хочет полировать. Не хочет играть на флейте.
Пленница М. - безжопая, очень стильная женщина, обладающая далеко не незначительной красотой.
- Она тоскует,- говорю я.
- Да.
- Это плохо.
- Да.
Я притворяюсь, что задумался,- М. любит, чтобы к его неприятностям относились серьезно.
- Поговори с ней. Скажи ей так: «С тобой, о леди, я в раю, пленен и опьянен».
- Откуда это?
- Это цитата. Очень могущественная.
- Я попробую. Опьянен и пленен.
- Нет. Пленен и опьянен. Хотя, пожалуй, так, как ты сказал, будет лучше. Пленен в конце.
- О'кей. Так я и скажу. Спасибо. Я люблю свою больше, чем ты - твою.
- Нет, не больше.
- Конечно больше.
Я сунул в рот большой палец правой руки, откусил
его и предложил М. сделать то же самое.
#9830; * *
Крайне медлительный почтальон принес женщине ответ на ее письмо.
Я смотрю, как она вскрывает конверт.
- Вот же ублюдок,- говорит она.
- Что он пишет?
- Невероятный ублюдок.
- Так что там?
- Я предоставляю ему возможность спасти меня на белом коне - много ли в этой жизни подобных моментов истинного величия? - а он рассусоливает, как они с дочкой хорошо живут. Как это здорово, что теперь она почти не плачет. Как спокойно стало в квартире.
- Вот же ублюдок,- говорю я, почти не скрывая радости.
- Я прямо вижу, как он сидит на кухне у микроволновой печи и читает этот свой «Роллинг Стоун».
- А он что, читает «Роллинг Стоун»?
- Он считает «Роллинг Стоун» классным журналом.
- Ну, если…
- Ему не полагается читать «Роллинг Стоун». Этот журнал нацелен на другую аудиторию. А с этого мудилы песок сыплется.