- Ты в ярости.
- Мягко сказано.
- Ну и что же ты намерена сделать?
Она на секунду задумывается.
- А что у тебя с рукой? - спрашивает она, обратив наконец внимание.
- Ничего,- говорю я, пряча перевязанную руку за спину. (Само собой, я не отгрыз палец напрочь, хотя и надкусил его весьма основательно.)
- Отведи меня в мою комнату и привяжи,- говорит она. - Я хочу его поненавидеть.
Я отвожу ее в ее комнату, сам же иду в свою комнату и сажусь смотреть «Огромный мир спорта» - международный турнир по фехтованию в Белграде.
* * *
Наутро, за завтраком, пойманная женщина обратила всю свою ярость против меня.
Я дерьмо, самовлюбленный попугай, телевизионный маньяк, пустозвон, скользкий тип, чудовищный трус, трусливо воспользовавшийся, и т.д. и т.д. И я слишком много пью.
Все это абсолютно верно. Я и сам зачастую прихожу к аналогичным выводам, особенно - по не совсем ясной причине - в моменты сразу же после просыпания.
Я подложил себе на тарелку кусок канадского бекона.
- Мелкий пакостник, привыкший все делать исподтишка.- Она распаляла себя все дальше и дальше.- Человек, который…
Я лювлю ее в видоискатель «Пентакса» и отщелкиваю новую серию кадров. В ярости.
Поимка женщины неизбежно влечет за собой некую трудность: исходный поступок задает стандарт, который почти невозможно поддерживать, тем более - превзойти.
* * *
Она говорит:
- Он хочет забрать у меня ребенка. Он хочет оставить ребенка у себя. Он похитил мою дочку.
- Когда ты вернешься, она будет на месте. Можешь не сомневаться.
- Когда это будет?
- Спроси у себя самой. Тебе решать.
- Хм.
Почему я не могу жениться на одной из них и прожить с ней в ссорах и разладе всю остальную жизнь? Я уже пробовал.
- Сними меня еще.
- Я снимал тебя вполне достаточно. Я не хочу больше никаких снимков.
- Тогда я уйду во вторник.
- Вторник. Прекрасно. Это будет завтра.
- Завтра вторник?
- Да.
- О!
Она хватает мяч и притворяется, что хочет разбить окно.
- А бывало так, чтобы ты поймал женщину снова - после того, как ты поймал ее однажды?
- Это почти неслыханно.
- А почему бы и нет?
- Так не бывает.
- Почему?
- Не бывает, и все тут.
- Завтра. Ох, Господи.
Я иду на кухню и берусь за мытье посуды - чем больше ты делаешь черной работы, тем лучше к тебе относятся, это я уже усвоил.
* * *
Я вхожу в ее комнату. Там стоит JI.
- Что у тебя с рукой? - спрашивает он.
- Ничего,- говорю я.
Все взгляды устремляются на мою перебинтованную руку - это длится какое-то мгновение, недостаточно долго.
- Так ты ее поймал? - спрашиваю я.
JI. профессионал высочайшей пробы, несравненный, О. Дж. Симпсон нашего извращения.
- Это я его поймала,- говорит женщина.
- Погоди, погоди. Так это не делается.
- Я изменила правила,- говорит она.- Я с радостью предоставлю тебе экземпляр новых правил, которые я записала здесь, вот в этом блокноте.
Л. лыбится, как выхухоль, он явно доволен, что его поймала такая классная женщина.
- Погоди, погоди,- говорю я,- Сегодня еще не вторник!
- А мне это по фигу,- говорит она. Она улыбается этому Л.
Я ухожу на кухню и начинаю отскребать микровол- новку при помощи «Фэйри».
Изменить правила - насколько это смело и оригинально! Она и вправду на редкость одухотворенная личность.
«Французский русский рокфор или оливковое масло с уксусом»,- бормочет она во сне - не иначе как работала прежде официанткой, это подсказывает мне логика.
* * *
Пойманная женщина делает обратное сальто из положения стоя.
Я бешено аплодирую. Больно большому пальцу.
- Где Л.?
- Я отослала его прочь.
- Почему?
- У него нет интересных проблем. К тому же он сделал с меня неудачный набросок.
Она демонстрирует мне набросок углем (JI. известен как прекрасный рисовальщик), и я вижу, что сияние ее красоты несколько затуманено - там, на этом наброске. Скорее всего, JI. заранее нервничал, что не сможет превзойти мои фотографии.
- Бедняга JI.
Пойманная женщина снова крутит сальто. Я снова аплодирую. Что сегодня, вторник или среда? Я не помню.
- Среда,- говорит она.- В среду моя дочка ходит на танцы и ночует чаще всего не дома, а у своей подруги Регины, которая живет близко к тому месту, где у них танцы. Так что мне нет никакого смысла возвращаться в среду.
* * *
Прошла неделя, а она все еще со мной. Она уходит постепенно.
Если бы я повырывал ей все волосы, ее не полюбил бы никто, кроме меня. Но она не хочет, чтобы я повырывал ей все волосы.