А ещё был этот корейский сирота, класс усыновил его по программе «Помоги Детям», это значит, все дети ежемесячно приносят по двадцать пять центов, такая идея. И всё получилось как-то очень неудачно, фамилия ребёнка была Ким, и мы то ли усыновили его слишком поздно, то ли ещё что. Мы не знаем, почему он умер, в письме про это ничего не было, зато они предлагали нам усыновить какого-нибудь другого ребёнка, приложили несколько интересных анкет, но у нас уже не хватило духа. Класс воспринял это крайне болезненно, дети начали (я так думаю, никто не сказал мне этого в лоб) подозревать, что что-то с нашей школой не так. Но я не думаю, чтобы в нашей школе было что-нибудь уж особенно плохое, бывают и лучше, бывают и хуже. Просто такая полоса неудач. Вот, скажем, у нас скончалось необычайно много родителей. Было, насколько я помню, два инфаркта и два самоубийства, один утонувший родитель и четверо погибших вместе, они на машине разбились. Один инсульт. Ну и обычная высокая смертность бабушек-дедушек - хотя, пожалуй, в этом году она была повыше обычной. А на закуску - трагедия.
Трагедия произошла, когда Мэтью Уэйн и Тони Мав- рогордо играли в котловане, который роют для нового федерального административного корпуса. Там был штабель толстых брёвен, у самого края котлована. Сейчас это дело в суде, родители утверждают, что брёвна были плохо уложены. Не знаю, что тут правда, а что нет. Странный был год.
Я забыл упомянуть отца Билли Брандта, его грабитель зарезал. Схватился с человеком в маске, который залез к ним в дом, тот его и зарезал, насмерть.
Однажды у нас в классе была дискуссия. Они меня спрашивали - куда они ушли? Деревья, саламандра, тропические рыбки, Эдгар, папочки и мамочки, Мэтью и Тони, куда они ушли? И я сказал, я не знаю, не знаю. А они сказали, а кто же знает? А я сказал, никто не знает. А они сказали, правда, что смерть придаёт жизни смысл? А я сказал, нет, это жизнь придаёт жизни смысл. Тогда они сказали, но не является ли смерть, взятая во всей её основополагающей значимости, средством, позволяющим трансцендировать профанность обыденного существования в направлении…
Я сказал, да, вполне возможно.
Они сказали, нам это не нравится.
Я сказал, а кому бы такое понравилось?
Они сказали, да куда ж это годится?
Я сказал, никуда не годится.
Они сказали, а не могли бы вы сейчас заняться любовью с Элен (наша ассистентка), чтобы мы посмотрели, как это делается? Мы знаем, что Элен вам нравится.
Элен мне действительно нравится, но я сказал, что не буду.
Мы много об этом слышали, сказали они, но никогда не видели.
Я сказал, что меня уволят, что это никогда, или почти никогда, не делается напоказ. Элен отвернулась к окну.
Они сказали, пожалуйста, ну пожалуйста, займитесь любовью с Элен, мы нуждаемся в утверждении ценностей, мы боимся.
Я сказал, что им не следует бояться (хотя сам я часто боюсь) и что ценности присутствуют повсеместно. Элен подошла и обняла меня. Я несколько раз поцеловал её в лоб. Мы держали друг друга в объятиях. Дети были очень возбуждены. В дверь постучали и я открыл, к нам вошёл новый тушканчик. Дети радостно завопили.
ВЕЛИКОЕ ОБЪЯТЬЕ
Последний завтрак, после того как я сказал ей, состоял из яичницы с бифштексом. Кровавая Мэри. Три ломтика хлеба. Она не могла плакать, пыталась, но не вышло. Пришел Торговец Шарами. Он сфотографировал событие. Затем он создал Воздушный Шарик Последнего Завтрака После Того Как Я Сказал Ей - светлый, цвета сливочного масла, шарик. «Такие вещи выходят у меня великолепно»,- сказал он. Шаровик не отличается особой скромностью. Я в жизни не слышал, чтобы кто-либо считал его скромным. «Этому шарику предстоит стать сверхзнаменитым и общепризнанным, он - документальное свидетельство самородных богатств человеческой души, безыскусный холщовый стяг события. Булавочной Леди никогда не проткнуть этот шарик, никогда, пусть она обнимает меня хоть сотню лет». Мы были рады, что сделали ему приятное, внесли свой вклад в его карьеру.
Торговец Шарами не продает свой товар детям.