- Звуковые дорожки на бирманском, итальянском, тви и других языках.
- Один фильм стоит тысячи слов. Не меньше чем тысячи.
- Есть фильм про новую казарму и фильм про новый амфитеатр.
- Хорошо. Великолепно.
- В том, что про новую казарму, мы видим ребят из роты «А» на утренней поверке, бодрых и расторопных. «Маттингли!» - выкликает сержант. «Я!» - говорит Мат- тингли. «Морган!» - выкликает сержант. «Я!» - говорит Морган.
- Отличные ребята, пусть и малость дерганые. Отличные.
- В том, что про амфитеатр, восьмидневная сценическая постановка эккермановских «Разговоров с Гете».
- Что говорит Гете?
- Гете говорит: «Я посвятил всю свою жизнь людям и их улучшению».
- Гете так и сказал?
- И был процитирован в наипервокласснейшей кинопродукции Затона, возвышающей образ Затона в глазах всего мира.
- Круто, круто, как в гору.
- И есть документальный фильм о легендарных за- тонских гаражных распродажах, где в невзрачных, брошенных на пол мешках можно найти массивные серебряные тарелки.
- Люди вздыхают и напирают друг на друга, крепко сжимая свои серебряные тарелки. Только и остается, что позавидовать, позавидовать и сплюнуть.
- Сколько угодно жилья для приезжих, все затонс- кие гостиницы пустуют.
- Надо взглянуть на бумаги, у меня там вроде еще остались какие-то армейские льготы.
- Затон - новый город, он и тебя может сделать новым.
- У меня не хватает духу.
- Я могу забронировать места на самолете или на поезде, цены на все билеты снижены.
- Люди вздыхают и напирают друг на друга, крепко сжимая свои серебряные тарелки.
- Так ты хочешь так и сидеть здесь? Сидеть здесь и быть самим собой?
- Зайти в обувную лавку, купить ботинки.
- Ежевика, лютики и красный клевер. Музыка последнего времени кажется мне потрясающей, хотя в целом я не слишком жалую новое qua новое. Но новая музыка! Она завоевала пристальнейшее внимание нашей группы.
- Мамка не разрешала играть здесь на кларнете. К величайшему.
- Мамка.
- Мамка не разрешала играть здесь на кларнете. Тоска, да и только.
- Мамка была продвинутая.
- Мамка была очень продвинутая.
- Сидела там, разрешая и не разрешая. В своей старой качалке.
- Разрешая то, не разрешая се.
- Не разрешала гобой.
- Не разрешала электроскрипку. Вайбы*.
- Перекатится через пальцы твоей ноги и раздавит их к такой-то матери, потом десять раз подумаешь, прежде чем возникать, когда она разрешает-не разрешает.
- Точно. Ведь у кого вся капуста? У нее.
- Верно.
- Нужно тебе малость капусты, ну там купить комикс или что, приходилось идти к Мамке.
- Иногда да, иногда нет. В зависимости, какого цвета у нее настроение.
- Лиловое. Золотистое. Синее.
- Вот лиловое и привело ее тот раз за решетку.
- Ношение оружия. Тут не отвертишься.
- Выходила в город со стволом калибра 0.357 днем и 0.22 вечером. Тут не отвертишься.
- Мамка никому не давала себя переубедить. Никому.
- Она, считай, что и не слушала. Ей было начхать.
- А я думал, что не начхать. Бывали такие моменты.
- Ей всегда было начхать. Начхать с высокой колокольни.
- Ты хоть плачь, а ей все по фигу.
- Я и это пробовал, как-то раз. Плакал и плакал. И хрен ли толку?
- Все мимо, словно она погружена в элевсинские мистерии или искусство любви.
- Плакал, что чуть глаза не повыпадали. Простыня хоть выжимай.
- Мамку было не склонить. Несклоняемая.
- Как градус в термостате.
- У нее много было на уме. Заклинания. Ну и конечно Папаша.
- Давай не будем сегодня о Папаше.
- Да, помню, как Мамка наматывала нам нервы на барабан своими отпадными контрольными.
- Мог ли Христос выполнить свою задачу искупления, приди Он в мир в форме фасолины? Вот такие вот шуточки, хоть стой, хоть падай.
- А потом она ставила отметку.
- Я получил «С», как-то раз.
- Она покрасила мне бороду в синий цвет, накануне моей седьмой свадьбы. Я спал на открытой веранде.
- Да, уж она-то все прокомментирует, Мамка. За ней не заржавеет.
- Достала меня эта старуха, в конец достала. Толпы иступленной публики, ошиваются тут все время, лупят в сковороды и кастрюли, в крышки от мусорных бачков…
- Пытаясь разжиться билетиком на мистерии.
- Нужно тебе малость капусты, ну там в бардак сходить или я знаю что, ты, значит, должен сказать, Мамка, а можно мне малость капусты, чтобы сходить в бардак?
- А сколько раз она бывала щедрой - тихо, стараясь, чтобы никто не заметил.
- Дает тебе восемь, а сама знает, что это десять.
- У нее бывали хорошие дни и бывали плохие дни. Как у большинства.