— Тебе не за что извиняться. Все нормально. — будто читая мысли мальчика, спокойно сказал он.
Мальчишка, ничего не ответив, закрыл лицо руками. Теперь ему стало немного спокойнее.
— Что мне теперь делать? — тихо спросил юноша.
— Ты должен отомстить.
— Отомстить?
— Ага. Отомстить за каждого, кто был тебе дорог.
— И как же я это сделаю? — удивленно спросил Эйрик.
— Нужно просто стать сильнее.
— Как? Что я сделаю против армии этих тварей? Я всего лишь мальчишка. Я дрался всего раз в жизни и всегда проигрывал. Что я сделаю против тысяч бандитов? — снова кричал пацан.
— Сейчас ничего. Но в будущем…Кто знает…
Эйрик поднял глаза на Чада. Старый воин смотрел ему прямо в лицо.
— Я могу сделать из тебя воина, способного убить сотни таких как они, — загадочно произнес торговец. — Но для начала перестань себя жалеть и соберись. Мы все тут не от лучшей жизни.
Однако эти слова, казалось, не произвели на мальчишку впечатлений. Лицо Эйрика не выражало никаких эмоций. Он просто спокойно смотрел на старика.
— Я согласен. — холодно ответил юноша.
К тренировкам приступили незамедлительно. Чад высадил мальца с повозки и стал подгонять лошадей. Эйрик стоял в недоумении: “Неужели они просто оставят меня здесь?”
— Беги, глупый. Чего встал? — кричал удаляющийся голос.
“Бежать? Это и есть его хваленый способ обучения? Что за чушь…”
Тем не менее, других вариантов у Эйрика особо не было, и он побежал. Бежал нехотя, вразвалку, всем своим видом демонстрируя отвращения к этому занятию. Бежал и тихо ненавидел Чада, Эзопа, брата, который оставил его в столь трудный час, но больше всех он ненавидел хурун. Ненавидел за то, что они лишили его всего: семьи, дома, будущего, лишили даже сна. Вот уже вторые сутки Эйрик не мог нормально поспать. Каждый раз, закрывая глаза, он видел их, огненных всадников, на черных, как сама ночь, конях, одетые в черные доспехи, под которыми была лишь тьма. На месте глаз виднелись две светящиеся точки. Песок под копытами коней загорался ярким пламенем, вместе с деревянными строениями и людьми. Они кричали и бились в агонии. Эта стена пламени вместе со всадниками неумолимо приближались к мальчику, и когда один из них заносил свой меч над головой Эйрика, тот просыпался. Просыпался весь в поту и с вырывающимся из грудной клетки сердцем, просыпался и просто сидел в оцепенении, боясь двинуться. Подобные сновидения преследовали его каждый раз, и он решил отказаться от сна вовсе. Эйрик делал все, чтобы не спать. Правда, недавние события и осознание своей беспомощности давили на мальчика ничуть не меньше. По итогу, он не мог найти покой ни во сне, ни в реальности. Ему нужно было отвлечься.
И вот он плелся за повозкой уже около получаса, жадно глотая ртом воздух и проклиная своего наставника. Ноги не слушались, пейзаж в глазах двоился, солнце неумолимо припекало и без того горячую голову. Но он бежал, борясь за свою жизнь, бежал ради мести тем, кто обрек его на эти муки.
Наконец-то кони остановились под одиноким деревом, расстояние между бегущим и повозками начало сокращаться. Эйрику оставалось меньше трехсот метров, но ноги окончательно перестали его слушаться, и он упал. Упал больно, сильно ударив колено. При попытке подняться ноги подкосились, и он снова распластался всем телом в пыли. “Ну уж нет, здесь я точно не умру” — прохрипел малец. Чистая вода и прохлада были слишком близки для того, чтобы валяться здесь. Прикладывая все свои усилия, Эйрик встал. Ноги все еще подкашивались, но это было не важно, мальчика было уже не остановить. При мысли о воде у него открылось второе дыхание, а усталость ушла на второй план. Спустя пару минут, уставший, запыхавшийся, но довольный, он уже отбирал у Чада кувшин с лечебным прозрачным эликсиром.
— Ну, ну не пей столько сразу — живот лопнет.
— Ты где так извазюкался. Упал что-ли? — поинтересовался Эзоп.
Не в силах что-либо ответить, мальчик лишь кивал головой. Немного отдышавшись, он свалился в тени раскидистой кроны дерева. В этот момент все его проблемы ушли на второй план. В голове сидела лишь одна фраза: “Я сделал это”. Эйрик был действительно счастлив, правда, счастье длилось недолго.
Немного перекусив и отдохнув, Чад позвал мальчика за собой. На поясе у него висело два меча, один из которых был вручен Эйрику. После чего поймал на себе недоумевающий взгляд, на который он ответил лишь одобрительным кивком головы. Вынув свой меч из ножен, он сделал несколько взмахов, в каждом из которых чувствовалась грациозность и профессионализм.