— Итак, поставь правую ногу вперед. Ты же правша? — не дожидаясь ответа, он продолжил, — левую держи в одном направлении с правой — нечего врастопырку ходить.
— Но я же… — попытался избежать своей участи малец.
— Никаких "но", правую — вперед, левую — назад.
Мальчик неохотно выполнил указания наставника.
— Дальше вынь уже наконец то меч. Что ты там возишься? Возьми в правую руку. Вот так. Острие — на уровне головы… На уровне головы говорю, чтоб защититься смог.
За всей этой картиной наблюдал Эзоп. С его лица не сходила улыбка. Он был счастлив за друга, впервые за долгое время тот был действительно поглощен делом. Обычно хмурый и молчаливый Чад, не выговаривающий и десятка слов в сутки, энергично показывал и рассказывал молодому поколению навыки обращения с мечом.
С этого момента тренировки проходили каждый день, днем пробежка, вечером — работа с мечом. Через неделю Чад добавил легкие спарринги, которые, на удивление, пришлись мальцу по душе. Он был способным учеником и беспрекословно выполнял все задания, порученные своим гуру. Перед человеком стояла цель, и он видел ее, он знал чего хочет, и потому шел вперед не смотря на боль и усталость.
Первые дни давались мальчику тяжело: мышцы болели, тело ныло, воздуха в легких не хватало. Но спустя неделю ситуация резко изменилась: он начал привыкать к нагрузкам и даже получал от них удовольствие. К тому же, солнце саванны больше не пыталось убить, а воздух — не обжигал легкие. Теперь каждое задание выполнялось с большим интересом и энтузиазмом, это замечал и наставник. Про себя он восхищался рвением молодого война, хотя никак этого и не показывал.
Каждый раз после вечерней трапезы, Эйрик засыпал мертвым сном, и старые друзья оставались одни. Между ними ощущалась какая-то недосказанность, которую оба старались не замечать и, перекинувшись парой десятков фраз, тоже ложились.
Однако, с Эзопом что-то происходило. Его поведение изменилось: он стал угрюм и начал пить больше обычного. Это подметил Чад, но все никак не получалось завести столь нужный разговор. Наконец-то, в очередной вечер, Эйрик был отправлен спать и друзья остались вдвоем.
— Как он тебе? — резко спросил Чад, пытаясь казаться естественным.
— Он молодец. Рвения ему не занимать.
— Согласен. Парень молодец.
— Ты привязался к нему, и не отрицай.
— Глупость. Я так коротаю время. С появлением этого мальчишки хоть есть чем заняться, — смущенно ответил воин.
— Ну-ну… — недоверчиво произнес Эзоп.
На минуту между друзьями повисло молчание.
— Ты же понимаешь, что так продолжаться долго не может? Мы не лучшая компания для подражания, — прервал тишину Эзоп.
Чад внимательно следили за поведением друга. За все годы дружбы он научился читать его как открытую книгу. Тот, в свою очередь, повернул голову в бок и внимательно изучал темноту, выказывая полное безразличие, что означало — разговор ему более чем интересен.
— Да, — сухо ответил Чад.
— Даже ты это понимаешь. Поэтому нужно решить куда мальчишку можно пристроить. Я думаю, было бы славно Атану его оставить. У него всегда рук не хватает, да и человек он хороший. А мальчишка и так натерпелся, хватит с него — пусть поживет нормальной жизнью. — после этой фразы он повернулся к Чаду. В его взгляде читалось волнение. Кулаки были крепко сжаты.
“Вот оно! Это его и грызло” — подумал про себя Чад.
— Да, это то, что надо, — одобрительно ответил фиазец.
С плеч Эзопа упал не камень, а целый валун. Его кулаки разжались, брови опустились, последовал вздох облегчения.
— Я рад, что мы сошлись во мнениях. Давай за это и вы… — Эзоп не успел закончить, как увидел, что Чад уже разливает вино по стаканам. — И выпьем. Прям мысли читаешь. — смеясь закончил торговец.
Хорошенько выпив, торговцы развалились на песке. Спустя минуту Чад уже во всю храпел, знаменуя отбытие в мир снов. Эзоп же все еще бодрствовал, хотя и чувствовал сильную усталость. Наконец его веки потяжелели, руки и ноги стали онемевать, и мискарец ощутил близкое приближение забвения, как вдруг в глаза ударил яркий свет. Мужчина тут же поднял веки и недоуменно осмотрелся. Ночь сменилась на день, а пустыня на зеленое поле. Все вокруг дышало жизнью и умиротворением.
Откуда-то раздались шаги, они были слышны со всех сторон, хотя и издавал их один человек. Перед Эзопом из ниоткуда выросла высокая фигура человека в черном плаще. Его лицо и голову скрывал длинный капюшон, так что хоть какие-то черты оставались загадкой.