После очередной атаки врага деревянный щит Эзопиана треснул. Не успел воин опомниться и понять, что произошло, как еще один удар и вовсе лишил его защиты, расколов щит на две части. Молодой воин быстро высунул раненую руку из деревянных ошметков и убрал ее назад, меняя стойку. По ладони горячей струей стекала кровь, но обращать внимания на такие мелочи просто не было времени. Опытный нимеец, видя свой успех, тут же ринулся в активное наступление. Не имея больше никакой защиты, Эзопиан начал быстро отступать, спотыкаясь о изуродованные тела. Лезвие врага каждый раз пролетало в нескольких сантиметрах от головы северянина, и от этого становилось не по себе. Уворачиваясь от очередного удара, Эзопиана почувствовал легкий холодок на правой щеке, после которого по ней потекла теплая субстанция. Молодой воин больше не успевал за движениями старого пройдохи: его руки устали, а в глазах темнело от нехватки воздуха.
Делая очередной замах, нимеец неожиданно обмяк и рухнул на землю. Сзади его шеи виднелась длинная глубокая красная полоска. Не помня себя от радости, Эзопиан издал громкий крик и поднял глаза.
— Больше спасать не буду, — улыбаясь произнес Керхаг, стоящий над поверженным врагом.
Мужчина кинул быстрый взгляд в орущую толпу за собой и снова бросился в самую гущу сражения. Эзопиан без сил рухнул на колени, жадно хватая ртом воздух, его руки жгуче болели, а сердце все еще билось в несколько раз быстрее обычного. Несмотря на усталость, опершись на меч, он кое-как поднялся и быстрым шагом направился в бой.
Северяне заметно продвинулись вперед за время его отсутствия, оттесняя врага назад. Эзопиан протиснулся через других воинов и уже вовсю сражался с очередным противником.
— Я уж думал, ты не придешь, — шутливо крикнул стоящий рядом Керхаг. — Я тут уже…
Его фраза прервалась на полуслове, а на Эзопиана фонтаном брызнула кровь. Парень повернул голову и издал невольный стон: шея друга была перерезана, он хватался руками за горло, пытаясь остановить красную жидкость, но все было напрасно. Ранивший его нимеец бесцеремонно вонзил в живот северянина свой меч, радостно прокричав что-то на своем. Не помня себя от злости, Эзопиан бросился на врага и обрушил на него град размашистых ударов. Не ожидая такого напора, противник попятился, уходя в глухую защиту. Однако один из ударов все-таки достиг цели, разрубив голову. Южанин тут же упал ниц, не издав ни звука. Парень склонился над другом и проверил его дыхание — Керхаг был мертв.
Вдруг снова послышался звук рога. Только на этот раз он прозвучал дважды, и в армии северян началась суматоха. Подняв глаза, Эзопиан заметил недоумевающих врагов, которые оторвались от битвы и в изумление смотрели куда-то в бок. Парень тоже посмотрел в ту сторону, и его дыхание замерло — десятки врагов поднялись в воздух и беспомощно махали конечностями, пытаясь спуститься. Секунда, и все эти несчастные с бешеной скоростью уже летели вниз, разбиваясь о землю. Один из них упал в трех метрах от юноши, раздавив нескольких своих товарищей. Некоторые из нимейцев тут же начали в ужасе убегать, но большинство осталось на своих местах.
Две армии застыли в ожидании, и просто наблюдали за происходящим. Эзопиан с благоговением протянул руки вперед и быстро что-то затараторил себе под нос. Дочитав молитву, он протиснулся вперед и оказался аккурат на линии соприкосновении двух армий, сейчас между ними сохранялось расстояние в несколько метров. Его взору представилась огромная часть поля, усыпанная трупами. Вокруг нее, сформировав полукольцо, стояли нимейцы, и с опаской следили за происходящим. По открытому полю шагал человек в золотых доспехах с победоносно поднятыми вверх руками. Когда парень увидел этого человека, то мигом упал на колени, положив голову на землю. Его примеру последовали и остальные северяне — сотни вояк припали лбом к земле, что-то бормоча под нос. Когда рыцарь в золотых доспехах делал движение кистью, несколько десятков южан взмывало в воздух или же их просто откидывало назад. В такие моменты шепот молящихся становился на порядок громче, и к нему добавлялись выкрики поддержки.
Слева от себя Эзопиан услышал какую-то суматоху — нимейцы оправились от первого шока и снова ринулись вперед, дабы продолжить битву. Парень быстро вскочил на ноги и с бешеными криками: “За единственно верного!” взмахнул мечом.
Но теперь нимейцы почти не обращали на вояк никакого внимания, их целью был Рагрин — одинокий воин в центре. Южане со всех сторон массово ринулись к нему, дабы устранить главную угрозу, но не успевали приблизиться к божеству и на десяток метров, как их настигала невидимая кара. Переосмыслив тактику, нимейцы принялись метать в воина копья, правда не одно из них так и не достигло цели, ударившись о невидимую стену.