Эйрик забился в истерике крича и пытаясь вырваться. Сидящий рядом торговец молчал, продолжая придерживать мальчишку.
Во главе отряда ехал воин на черном мускулистом красавце. Он опережал остальных на несколько корпусов и уже приближался к Чаду. Всадник выхватил свой меч и замахнулся, рассчитывая удар. На долю секунды в воздухе блеснуло еще одно лезвие, нога жеребца отделилась от тела, и конь вместе с воином кубарем покатились по земле. Чад отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от несущейся на него оравы. Еще один взмахом от распорол живот следующему оппоненту — на землю хлынула кровь, но всадник смог удержаться.
Преследователи замешкались — их цель разделилась. Трое законников продолжили преследование, но услышав неистовые крики соратников, развернули жеребцов. Чад в это время преподавал урок фехтования очередному новобранцу. Он умело резал углы, прикрываясь конем оппонента от других всадников, и, в конце-концов, смог всадить в противника свой клинок. Резким рывком Чад стащил его на землю и нанес добивающий удар. Фиазец тут же подобрал меч противника в левую руку и сделал лихой финт, проверяя работоспособность плеча. В пылу сражения боль не ощущалась, чему торговец несказанно обрадовался. Он воспользовался своим преимуществом и тут же спустил на землю еще одного врага. Внезапно сзади Чада вынырнул очередной всадник, в лицо брызнула кровь, левая рука ослабла, боль возобновилась, но стала гораздо сильнее прежнего. Плечо торговца было рассечено, он попытался поднять руку, но она его больше не слушалась.
— Значит, по старинке, — проскрежетал Чад и выпустил второй меч на землю.
Положение фиазца сильно ухудшилось: испугавшиеся кони без всадников тут же разбежались, и он стоял один в окружении четырех врагов. Увидев мастерство торговца, они не спешили нападать и вели себя довольно осторожно. Когда кто-то из них набирался смелости, то быстро проносился возле Чада нанося удар по воздуху. Пока что торговец видел все их движения и спокойно от них уворачивался. Главной ошибкой законников были атаки поодиночке, и стоило им напасть хотя бы вдвоем, как для Чада вмиг все могло закончиться.
Кровь ручьем стекала по спине и капала на землю, окрашивая в багровые тона зеленую траву. Топчась на месте и выжидая атаки противников, Чад уже окрасил приличный участок земли. Голова начинала кружиться и стоять на ногах становилось все сложнее.
— Сдавайся, изменник, — раздался голос одного из всадников. — Мы пощадим тебя, но ты предстанешь перед судом. Кто знает, может владыка будет благосклонен к тебе.
— Кто сказал, что мне нужна его благосклонность? Живым я никогда вам не дамся, — насмешливо выкрикнул Чад.
Сзади торговец услышал быстрый топот — кто-то из всадников снова пытался атаковать его. Но сейчас этот кто-то приблизился небывало близко. Не глядя, фиазец нанес удар с разворота, который благополучно достиг своей цели. По голове Чада скользнул клинок — вниз поползла горячая струйка. Враг уже летел вниз, сраженный сокрушительным ударом, но перед этим успел донести и свой. Торговца сильно зашатало, и он опустился на четвереньки. Все было как будто в тумане: голова неистово болела, один глаз не видел из-за заливающей его крови, а в ушах стоял сильный звон.
Чад осмотрелся, в его поле зрения находилось лишь два всадника — третьего видно и слышно не было. Торговец попытался развернуться, но было слишком поздно — он почувствовал сильную боль между лопатками, лезвие с хрустом пронзило его насквозь и вышло через грудную клетку. Спешившийся всадник стоял сзади и что-то победоносно говорил. Силы покинули тело и Чад грузно упал на колени. Легкие переполняла красная жидкость, вытесняя собой воздух. Меч с неприятным скрежетом вышел обратно, лишая торговца какой-либо опоры. Чад растянулся на земле, жадно глотая пыль. Его голова повернулась вбок, взгляд был направлен куда-то вдаль, за горизонт. В глазах все плыло, пейзаж смешался в набор непонятных красок, но одно он видел более чем отчетливо: красивого жеребца, несущего двух самых близких ему людей. Теперь расстояние до беглецов было действительно колоссальным, и законникам составит большого труда найти и догнать их.
Мысли начинали путаться, а тело показалось каким-то далеким и чужим. Боли больше не было, на смену ей пришли покой и умиротворение. Чад покидал этот мир с чистым сердцем, зная, что отдал свою жизнь не напрасно. Губы расплылись в простоватой улыбке, он сделал еще один вдох и замер навечно, посмертно насмехаясь над своими убийцами.
Глава 23
Жеребец быстро отдалялся от поля брани, так что вскоре ни Чада, ни всадников видно не было. Эйрик больше не пытался вырваться, он не плакал и не кричал, а молча ехал, потупившись вниз.