- Условия меня устраивают. Но какие у меня гарантии, что вы сдержите свое обещание?
- Никаких. Никаких гарантий, Юрий Романович, кроме моего честного слова. И подумайте сами, кто выиграет от вашего разоблачения? Никто. А проиграете не только вы. Вы потеряете лицо, а правоохранительные органы, которые вас проглядели, - престиж. Для вас, безусловно, важнее первое. Так же безусловно, как для нас, - второе. Да и зачем нам ссориться? Как говорил мой шеф, лучше нажить двух друзей, чем одного врага. Так как, Юрий Романович, договорились?
- Ну, Бог с вами. Записывайте.
- ...Он появляется в этой квартире довольно часто, адрес вы уже записали. А вот и ключ от нее.
- Каким образом вы получили копию ключа?
Он сам мне дал его. Это было в последний день перед моим отлетом в Нью-Йорк. В квартире оставался мой чемодан, я должен был зайти за ним перед тем, как ехать в аэропорт, оставить ключ на столе, а дверь захлопнуть. В суматохе я забыл ключ в кармане и обнаружил его только в самолете.
- А как же он сам теперь попадет в квартиру?
- Видимо, у него это был не единственный ключ. В крайнем случае, возьмет у хозяев и сделает еще копию.
- А хозяева квартиры вас знают? Нет, они меня никогда не видели, думаю, что и не слышали обо мне. Оба раза, когда я был в этой квартире, их не было в Москве: Вам нужен этот ключ?
- Да, оставьте. Вам он все равно больше не пригодится.
10 марта 1991 г., г. Москва, 15 час 10 мин.
- ...Итак, товарищи, я ознакомил вас с информацией, полученной по нашим каналам из Нью-Йорка. И хочу сделать следующее резюме. Во-первых, мы все, я не снимаю и с себя ответственности, прохлопали основного фигуранта по литерному делу "Писатель", находящемуся в нашем производстве более пятнадцати лет. Это недопустимо. Мы все заслуживаем наказания. Но не об этом сейчас речь.
Благодаря отличной работе нашего человека в Нью-Йорке и оперативно проведенной проверке здесь практически все основные действующие лица, представляющие оперативный интерес по данному делу, установлены. Выявлены их связи и характер их. деятельности, связанный с незаконным оборотом наркотиков. Необходимая информация нами задокументирована. Прокуратура готова хоть сегодня дать санкцию на их арест. Следственным управлением вчера возбуждены уголовные дела, по которым эти лица будут привлечены в качестве обвиняемых,
Однако, несмотря на это, у меня есть определенные опасения, что, пока на свободе находится основной фигурант - назовем его "Писатель", под этим именем он и проходит в литерном деле, - успешность наших действий находится под вопросом ввиду достаточно высокой эффективности разработанной им системы безопасности этой преступной организации. Поэтому задержания и аресты всех лиц, которые были сегодня упомянуты, в том числе и самого "Писателя", должны быть проведены и будут проводиться одномоментно. В вашу задачу входит обеспечение одновременного задержания всех этих лиц. Для этого, как вам, надеюсь, понятно, вы должны изучить их привычки, маршруты передвижения, распорядок дня и установить наличие у них оружия во избежание ненужных эксцессов при задержании. Если вопросов нет, все свободны. А вас, Николай Иванович, я попрошу остаться.
10 марта 1991 г., г. Москва, 15 час. 40 мин.
- Ну что, Коля, друг старинный, стыдно? Столько лет мы с тобой этого Писателя тянули, и надо же! Ты представляешь, какой будет скандал, если этот Писатель на следствии, а уж тем более на суди начнет давать показания? Ведь мы же сколько лет с тобой пользуемся этой его диссертацией, которую ты так удачно унес из его квартиры. И между прочим, там еще есть чем пользоваться. Представляешь, что будет, если об этом заговорят? Допустим, процесс мы сделаем закрытым, не пустим туда журналистов. А суд? Адвокаты? А конвой, наконец? Как ты им рот заткнешь? Может получиться международный скандал! Наверху начнут отмазываться, и нас с тобой, Коленька, потом хрен кто найдет. Или в столовой компотом отравимся, или под трамвай попадем, или в лес пойдем за грибами и волки нас съедят. Как тебе такая,перспектива? Вместо почетной пенсии на даче в Перхушкове. Не нравится? Вот и мне не нравится. А поэтому, Коля, как я мозгами ни раскидывал, Писателя этого придется брать нам с тобой. Лучше уж покраснеть на оперативном совещании и получить нагоняй за неудачное задержание, в результате которого объект погиб, чем подставить себя под такой удар, который нас с тобой, как инициаторов этого дела, в лепешку сплющит. На оперативке-то мы как-нибудь отобьемся, чай не впервой. Ребята мы с тобой грамотные, распишем сопротивление при задержании, обоснуем применение некоторых приемов, в результате которых задерживаемый получил тяжелые повреждения, не совместимые с жизнью. Как думаешь?
- Так-то оно так, но ведь, насколько я понимаю, задержание мы будем проводить в квартире. Нам туда придется идти с ордером на обыск, с понятыми, а то еще и с милицией. А наш клиент - не ребенок, он двадцать лет в сыске отпахал. Думаешь, он не почует, чем пахнет? Тут можно проколоться. Но в одном ты, конечно, прав: заговорить он не должен, иначе не знаю, дойдет ли до международного скандала, но нам с тобой головы точно снимут. Опыт есть.
- И что ты предлагаешь?
- Есть один вариант. Немного, правда, рискованный, зато куда более надежный. Ты на какое число наметил аресты остальных по этому делу?
- Точной даты я не назвал. Ребята должны их доработать - маршруты, связи, то, се. Оружие, наконец. Думаю, не раньше, чем дня через три-четыре. Но и не позже, чем через пять. Тянуть у нас времени нет, наверх уже доложили, а там, сам знаешь, проволочек не любят, - Вот и нормально. Значит, пара дней у нас есть. Моя бригада плотно сидит на хвосте у этого Писателя. Сегодня мне доложили, что объект находится в известной нам квартире, болеет и, судя по всему, выходить никуда не собирается. Хозяйка квартиры в командировке и приезжает только послезавтра. Так что он там один.
- А хозяин?
- Нет там никакого хозяина. То ли этот Орлов что-то напутал, то ли врал ему наш Писатель. Он же не доверяет никому. Одна она там прописана. Уже больше десяти лет.
- Так-так, довольно интересно у тебя получается. Ведь у меня же ключ есть от этой квартиры. Так что попробовать можно.