Начну с признания, что я сейчас немного того, а ты же знаешь, когда я вылью, мне хочется быть добре нь-ким, вот и сегодня, дорогой мой старик, я хочу быть с тобою добрым-предобрым. Я знаю, что сегодняшняя моя история тебе понравится. Так хочется быть с тобою рядом, когда будешь ее читать. Право, мне сейчас ужасно хочется тебя обнять, сказать тебе; «Дружище».
После победы сандинистов маршана Бласа Пи вдруг заинтересовали гватемальские и сальвадорские образцы гончарных изделий доколумбовой эпохи. Мне не стоило большого труда подружиться с несколькими генералишками из демохристиан, оглушив их своей эйкуменической эрудицией и смелостью, которой я щеголяю, занимаясь в сговоре с ними контрабандой кокаина. Пользуясь той же байкой про археологические изыскания, я года два тому назад завязал взаимно выгодные отношения с одним членом семейства Со-мосы, и мы создали линию транспортировки кокаина через Риоача, Сан-Андрес, Манагуа, Майами. Я тогда узнал, что без некоего ореола преступности невозможно убедить наших латиноамериканских военных, и особенно янки, в своей вере в демократию. Чтобы быть истинным демократом, надо сперва проявить себя в качестве вора и, главное, с пеной у рта защищать древнейшую из свобод — свободу грабить, которую коммунисты попирают.
Итак, ты можешь легко себе представить, что я «сбежал» из Никарагуа, увозя в чемодане нетронутыми свои антикоммунистические взгляды. В общем, я вовсю пользуюсь магнетическими иезуитскими приемами: убедительными теориями, вескими аргументами я успокаиваю совесть некоторых преступников, и они меня ценят за доставляемое облегчение, как ценят, например, врача. Якшаюсь с гориллами хунты, шляюсь по вечеринкам и девкам, слыву человеком светским, эрудитом, и, хотя в облике моем есть какая-то странность, реакционерам я очень по душе. Фасад коммерсанта, бывшего иезуита, безбожника, циника, преданного, однако, священным ценностям христианского Запада, служит мне лучшим паспортом во всей Центральной Америке, и не только у горилл. Меня обожают помещики, а реакционное духовенство хотя и не одобряет, но прислушивается к моим словам и поддерживает меня. Соль всего этого в том, что в любой день патриоты могут совершить на меня покушение — и «чао», Блас Пи1 И я говорю, что это забавно, ибо;
nonmovTUDa или. Жизнь прекрасна, дорогой мои Карлос! Сегодня
...-.-ii и Возвращаясь к моей новой встрече с Богом, дело
нительнои! Кстати, на днях нас обстреляли из какого-то
.. „ I. обстоит не совсем просто. В философском смысле я
джипа, и я чудом остался жив. Наверно, поэтому - к с а
--______„ < «г 7 несокрушимый атеист. Если бы мне дали время на раз-
так тороплюсь тебе написать. Как бы там ни было, я
--____ и г, ,■ мышление, я поставил бы на кон против всех веч-
должен рассказать тебе эту историю. Я не хотел бы - блаженств любой земной пустяк и уверен умереть, не сделав этого. Ты же моя совесть, ты духов-
„ . _ _ <гнт цто выиграл бы — я уверен, что Бога нет. Однако
ник нового типа, ты зеркало, в которое я смотрюсь -
г н мои разум не в ладах с моими чувствами, и вот
' м 7’ ' ” on-jin^, я смерТить себя в анекдоте, ибо всякий человек, если
мыслю и живу, наконец-то я живу и приношу пользу!
Оставим бахвальство и водку, но ты же понимаешь, что я здорово утер нос контрразведке Сомосы и его соседушек? Если за двадцать лет Интерполу не удалось меня заграбастать, куда уж этим троглодитам! Просто смех берет! Гринго посылают им инструкторов, а они все делают наоборот. Мне с горечью говорил об этом недавно в Гондурасе один такой инструктор, который обучает никарагуанских «контрас», излагает им партизанскую тактику. Зовут его Дэвис, и он с огромным удовольствием напивается в моей компании. Особенно с тех пор, как я привлек его к торговле кокаином.
Нет, правда, я приношу пользу и надеюсь, что буду приносить ее еще больше. Кстати, немало наших земляков доблестно сражались в Никарагуа. Там нас любят... Если не считать футбольных побед «голубой», я еще никогда не испытывал столь глубокой национальной гордости, как когда узнал, что некоторые уругвайцы отличились здесь в боях, особенно в последние дни. Словом, я счастлив. В этой хижине, облеп-енной москитами, ожидая посланца, который должен появиться в ближайшие три дня, недоедая, недосыпая, я счастлив. Раны, нанесенные мне Кристиной, уже за- 101 102
он не дурак, знает, что нередко анекдоты вернее дают бессмертие, чем подвиги. Никто не знает, что Архимед открыл удельный вес — вот его подвиг! — зато всем известно, что он с криком «Эврика!» бегал нагишом по улицам Сиракуз. И впрямь анекдот! Человек прославился возгласом «эврика» и беганьем в голом виде, а вовсе не своим вкладом в науку.