Также Нур по требованию Озара нехотя доложил, что после проведённой проверки необходимое для этого количество порошка недосчитались в лаборатории учёного изобретателя капсул.
После обрушения в пещере уже не оставалось никаких сомнений, что и в этом случае был использован «Айрон». Ученого немедленно выселили из города учёных и поместили под домашний арест в столице. На следующий же день его сын был схвачен в лесу во время охоты, доставлен к вождю и допрошен. Но оба категорически отрицали свою причастность к происшествиям в шестом районе.
Озар и сам это понимал. Чтобы устроить всё это, им было нужно выезжать в тот район. Но последние дни учёный был под постоянным наблюдением, и Озару достоверно было известно, что он не покидал столицу. Его сын выпадал на несколько дней из поля зрения. Но этого времени ему явно бы не хватило, чтобы подстроить диверсии и вернуться обратно. Воспользоваться техникой он не мог, а на конях такой путь не проделать за столь короткий срок. Было очевидно, что в шестом районе у них остался сообщник, который продолжает действовать по заранее оговоренному плану. Верёвку он мог получить от учёного ещё задолго до начала строительства резиденции и лишь ждал более подходящего случая, чтобы подбросить её. С обрушением в пещере у него также не возникло бы проблем. При добыче камня использовали порошок совместно с усилителем, изобретённым Осаном. Достаточно было только слегка превысить норму усилителя.
Возможно, он просто опасался начинать действовать, пока Озар находился в том районе. Нур подтвердил, что верёвка вполне могла пролежать в каком-нибудь тёмном прохладном подвале около двух месяцев и при этом не проявить видимых признаков разрушения.
Озар обратился к Веласу с просьбой задержаться в шестом районе и попытаться вычислить заговорщика. Сам он не мог пока покинуть столицу. Учёного и его сына за недоказанность решено было опустить. Айрон ограничился лишь тем, что временно вновь отстранил учёного от работ и запретил ему приближаться к городу учёных и лаборатории. Озар взял обоих подозреваемых под своё наблюдение, считая их главными подстрекателями, и вскоре обнаружил, что учёный ищет людей, которые могли бы помочь ему вместе с сыном покинуть земли северян…
Вскоре совещание решено было завершить. Все трое чувствовали, что устали за этот день и им очень хотелось спать, да и в этот раз комнатка натопилась слишком быстро. Родан поспешил встать и залить огонь. Головёшки яростно зашипели и в отместку обдали юношу клубами белого дыма и пара.
«Теперь придётся проветривать» – с досадой подумал Родан.
Он хотел вернуться к столу, но внезапно упал на пол. Балий бросился к нему, но едва встал со стула потерял сознание.
– Тай! – успел крикнуть Велас, чувствуя, что его вот-вот постигнет такая же участь.
Послышалось падение осколков от разбитого окна и грозное рычание зверя…
Велас очнулся от звуков раздражённого голоса Балия. Сам врач пришёл в себя, по-видимому, всего за минуту до него, потому что с тем упорством с каким он что-то требовал, он этого уже давно бы добился от кого угодно. Насколько успел заметить Велас, была уже середина дня. Они лежали на кушетках под открытым небом в недостроенной беседке без крыши и стен, у которой полностью было готово только деревянное покрытие. На ногах он чувствовал небольшую тяжесть, но стоило ему слегка пошевелиться, как тяжесть с ног исчезла и он увидел довольную морду хищника. К нему подошёл Дарос, помог сесть и подал молоко.
Молодой врач, заметив, что Велас очнулся, поспешил к нему. Балий тут же воспользовался этим и вскочил с места. Юноша был вынужден вернуться и вовремя поддержать врача.
Балий первым делом захотел увидеть Родана, который, со слов врача, лежал в соседней беседке не далеко отсюда и до сих пор был без сознания. За ним приглядывал врач из соседнего района, столь удачно гостивший у них. Юноша согласился проводить Балия только после того как тот пообещал, что после без возражений вернётся на место.
Переговорив с врачами и проведя осмотр, Балий остался доволен оказанной помощью. Дав необходимые рекомендации, он заверил своих коллег, что пациент скоро придёт в себя.
Юноша настоял, чтобы Балий вернулся в кровать, но заставить его лечь ему так и не удалось. К Веласу он и вовсе побоялся подходить с этим предложением.