Он быстро свернул окошко, встал и прислушался. В столь поздний час здание было пустым. Что же могло так грохнуть? Неужели, подонки какие вломились?! Или это Аленка снова сумочку в офисе забыла? Она вечно дверями хлопает.
Фактор выглянул из кабинета. Залитый искусственным дневным светом длинный пассаж просматривался до самого поворота. Ни души, все офисы закрыты. И тишина – только жужжала, помигивая, лампа на потолке. Может, показалось? А что, если нет? Сигнализация-то отключена.
Он двинулся по коридору, толстая ковровая дорожка заглушала шаги. Перед поворотом на мгновение остановился, снова прислушиваясь. «Если их двое, справлюсь. Не зря все-таки боксом занимался. А вот если больше, или они вооружены... Рядом, как назло, никаких сподручных предметов, даже огнетушитель в другом конце здания». Сделав глубокий вдох, он быстро шагнул вперед. Окинул взглядом открывшееся пространство. И чуть не рассмеялся от облегчения. Дверь, ведущая в следующий коридор, всегда стояла открытой – ее удерживал в этом положении подложенный снизу деревянный брусок. Видно, он каким-то образом сдвинулся, и под собственным весом створка захлопнулась, отшвырнув массивную деревяшку к противоположной стене. Это вполне объясняло грохот.
Фактор привел дверь в первоначальную позицию, подпер бруском. На всякий случай критически осмотрел ведущий к приемной аппендикс. Нет, все спокойно. И тут с электрическим треском погас свет сзади - в коридоре, из которого Федор пришел. Лампа так и не дотянула до утра. Если бы он был суеверен, то наверняка решил бы, что это судьба посылает ему знак. Не надо читать сообщение Шивы. Что бы там ни стояло. Поехать вместо этого на Пулковское, пробежать обычные десять километров, потом домой и спать. Пробираясь по темному проходу обратно к офису, Фактор думал о том, что так и сделает: побегает, поспит... Только сначала откроет письмо на «Вратах». А со светом завтра Семашко разберется – он рукастый.
Прочитав сообщение, Федор выключил компьютер, затемнил окна и спокойно принялся переодеваться. Он бегал десять километров три вечера в неделю, а по понедельникам и средам ходил на тренировки по боксу. Причины менять многолетнюю привычку из-за того, что, возможно, спустя несколько дней он окажется по ту сторону Врат, Федор не видел. Все равно инструкции от Шивы придут не раньше завтра.
Фактор припарковал машину в обычном месте и побежал по гравиевой дорожке, освещенной редкими фонарями. В воздухе висела водяная дымка, в которой падающий сверху свет стоял четкими оранжевыми конусами. В промежутках между ними клубилась мгла, разрываемая фарами проезжающих по автостраде машин.
Это место Федор выбрал не случайно. После девяти на дорожке не было никого, кроме редких собачников, выгуливающих своих питомцев, и еще более редких бегунов. Сначала он брал направление на будущее, в сторону международного аэропорта. Там в последние годы разрослись отели и круглосуточные торговые центры. Ему нравилось чувствовать себя затерянным между бесконечным, не прерывающимся даже ночью потоком машин и цветными огнями грандиозных зданий и реклам, отчетливо читающихся с километровых расстояний. Эти огни давно заменили жителям города свет звезд – ведь небо тут всегда было мутно-оранжевым и непроницаемым, как пластиковый колпак. Еще пару лет, и люди научатся размещать рекламу прямо на низко висящих тучах.
В этом городе было так легко забыть, что существует еще что-то, кроме него, - пульсирующего в бешеном темпе искусственного сердца, которое питает кровью все остальное, включая миллионы обитателей многоэтажек. Только Врата казались другими. Они напоминали, что есть нечто, не подчиняющееся городу, нечто чужое, неведомое, а потому – пугающее. Из окна своей квартиры в пентхаусе Фактору отчетливо была видна «зона» – исключительно потому, что он смотрел туда, когда на город опускалась электрическая ночь. На работу он уходил до светла, а возвращался после наступления темноты. В мерцающем золотом ковре под ногами черной проплешиной торчал неправильный пятиугольник между проспектом Стачек и улицей Зины Портновой – заброшенные здания там давно обесточили.
Даже сейчас Фактор почти физически чувствовал притяжение Врат, хотя и удалялся от аномалии с каждым покрытым километром. Волосы давно насквозь пропитал туман, футболка намокла от пота. Дыхание облачками вырывалось из открытого рта, чтобы тут же остаться позади, став частью густеющей водяной взвеси. Он бежал, погруженный в опустившуюся на мир тишину, ориентируясь только на расплывчатые огни, прыгающие конусы фонарей и скрип собственных кроссовок по гравию.
Интересно, а что делают сейчас остальные четверо, получившие «добро» от Шивы? Кто они? И кто такой сам «Приносящий Счастье»[2]? Наверняка, он тщательно отбирал людей для такой серьезной миссии, как прорыв ко Вратам. Фактор представил себе крепких, тренированных парней, наверняка, с армейским опытом, возможно, даже служивших в горячих точках. Хотя... Все зависит от того, какой у Шивы план. Может, тут будут полезнее люди с навыками диггерства или паркура? Сам Фактор таким похвастаться не мог, зато был абсолютно здоров и находился на пике физической формы. К тому же в анкете он написал, что готов предоставить группе любые средства на закупку необходимого оборудования.
Положительный ответ Шивы не стал неожиданностью еще по одной причине. В анкете Фактор, как казалось ему самому, убедительно объяснил, что он – не слабак, бегущий во Врата от своих проблем. Его выбор – абсолютно осознанный выбор сильного. Он добился в жизни всего, чего хотел, и сделал это сам, без чьей-либо помощи. Из бедного провинциального мальчишки, потерявшего мать в двенадцатилетнем возрасте, он превратился в преуспевающего бизнесмена второй столицы – с солидным счетом в банке и квартирой в новенькой высотке. Он занимался любимым делом, его жилище было обставлено профессиональным дизайнером в соответствии со вкусом хозяина – только светлое дерево и металл. Жизнь удалась. Не к чему было больше стремиться. Именно поэтому Фактор решил пройти во Врата – он искал новизну и риск, способные снова придать существованию вкус. По крайней мере, так он ответил на вопрос анкеты.
Он не солгал. Только опустил одну незначительную деталь. В роскошных апартаментах, где хватило бы места жене и не одному ребенку, Федор жил один. Единственный сын рос и воспитывался в другом городе чужим мужчиной. Сейчас Андрейке должно быть уже шестнадцать. Взрослый парень, Андрюха. Сирота, никогда не видевший родного отца. После Лены у Федора были еще привязанности – более или менее кратковременные, но каждый раз он боялся снова совершить ошибку, снова почувствовать боль. И потому никого не подпускал к себе близко, обрывая отношения быстро и внезапно. Он не хотел снова быть брошенным.
Его женщины находили утешение в объятиях других мужчин, в чужих городах, в далеких странах. Долго, слишком долго он пытался делать вид, что ему все равно. А потом... Стало слишком поздно. Они с Юрием открыли первую клинику, времени на личную жизнь становилось все меньше. Разборчивость Федора росла: противно было думать, что молоденькие девчонки идут с ним из-за денег. В итоге все ограничилось случайными связями на ночь и пошлым романчиком с одной из медсестер, к тому же замужней.
Погруженный в раздумья, Фактор почти не заметил, что уже бежал обратно, в сторону прошлого. Там дорожка упиралась в памятник защитникам города и кирпичные универмаги Московского проспекта. Впереди послышался визгливый лай. Из оранжевой мглы вынырнул мохнатый клубок и метнулся бегущему под ноги.
- Черт! Проклятая шавка!
Один пинок, и псина, скуля, отлетела в сторону. В тумане прямо по курсу замаячила темная фигура, встревоженный женский голос запоздало окликнул:
- Мэгги, фу!
Не замедляя темпа, Фактор пробежал мимо. Тупая шавка снова залилась сзади, но приближаться к опасному человеку ей расхотелось. Федор не любил собак, впрочем, как и другую живность, которую люди почему-то держали в квартирах, не смотря на вонь, цепляющуюся к мебели шерсть и паразитов. Он очень наделся, что по ту сторону Врат собак не будет.