«Убей их»
Пауза затягивалась, а меж тем, джинчурики не знал, как начать разговор.
Он уже было открыл рот, собираясь сказать банальное «Привет», когда демон, заточенный в его теле, решил взбрыкнуть.
С громким воплем, слышимым ему одному, — «Я сказал, убей!» — однохвостый в очередной раз попытался сломать клетку печати, что его сдерживала. В очередной раз, это ему не удалось. И, в очередной раз, убогая печать не смогла сдержать всё ки демона, выплеснув часть его в мир.
Джинчурики стиснул зубы, готовясь пополнить свою коллекцию искаженных от ненависти и злобы лиц, понявших, кто перед ними. Но реакция коноховцев оказалась... вялой.
Сидящий за столом брюнет даже не сбился с ритма, тасуя карты. Второй брюнет уставился на него еще более раздраженным взглядом. Блондин даже не соизволил открыть глаза. Сильнее всех отреагировала куноичи — вздрогнув и выронив листы, что держала в руках. Бумажки радостно разлетелись по комнате.
— Джинчурики, что ли? — С интересом спросил картежник.
— Меня зовут Гаара. Да, я — демон. — Привычно представился суновец.
Как ни странно, на это его заявление среагировал блондин, соизволив ненадолго открыть глаза и окинуть гостя нечитаемым взглядом.
Картежник ухмыльнулся:
— Ну, положим, не демон, тот бы здесь не поместился, а его носитель. Я — Саске. Это, — кивок на куноичи, — Мию. Тот блондин, изображающий мебель — Наруто. Это Шикамару. — Тычок в раздраженного брюнета с книгой. — А ки это у тебя вместо приветствия?
— Нет. Однохвостый бесится. Иногда такое бывает.
Хотя Гаара старался никак этого не показать, он испытывал изрядное облегчение. Ему нечасто удавалось нормально пообщаться с людьми, и то, что шиноби Конохи остались столь спокойны, радовало. Хотя и оставалось непонятным.
— Почему вы так спокойно реагируете на ки?
Саске ухмыльнулся:
— Сейчас покажу. Наруто!
— Хн? — Блондин соизволил открыть глаза на окрик.
— Будь любезен, продемонстрируй нашему гостю Жуть.
Песок взвился, вырываясь из тыквы, образуя непроницаемую сферу вокруг своего хозяина — джинчурики инстинктивно использовал свою лучшую защитную технику. Но атаки не последовало — леденящее ощущение присутствия чего-то невообразимого исчезло спустя мгновение. Помедлив, Гаара позволил песку вновь убраться в тыкву.
— Что это было? — Выдержать ровный тон ему не удалось, голос дрогнул.
Такого в своей не столь уж длинной жизни он еще не испытывал.
— Это у него ки такое. Круто, правда? — Саске радостно ухмылялся. — Кстати, его мать джинчурики девятихвостого. Классные данго делает.
Последняя новость заставила даже однохвостого удивленно заткнуться, прервав вечное бормотание об убийствах.
Гаара попытался себе вообразить, как делает данго, имея в голове кого-то в девять раз более злобного и сильного, чем однохвостый. Фантазия пасовала.
— Не верю.
— А зря. — Брюнет на его слова ничуть не обиделся. — В картишки будешь? Или ты по делу?
Гаара растерялся. Он, конечно, надеялся поговорить с новыми людьми, но вот к тому, что те так запросто предложат ему столь неформальное общение, даже зная о его природе, никак не ожидал.
— Буду. — Брякнул он. И тут же спохватился. — Только я не умею.
— Ничего, научим — дурное дело нехитрое. — Брюнет уже азартно тасовал карты.
***
— Пас...
Так-так.
— Мой кон.
Так-так.
Наверно, это была самая безумная игра, в которой принимал участие Ульгрим за обе свои жизни. Балансируя на самой грани боевого транса, он удерживал маску беспечного Саске Учиха, сам готовый в любой момент снести незадачливому джинчурики голову. Маленькая провокация с участием Варкастера удалась в полной мере — тот раскрыл свою защиту. Песчаный щит был быстр.
Но он не успеет.
И, все же, их безумные посиделки продолжались. Под мерный ритм метронома и гудящие силой защитные заклинания Варкастера, мечник продолжал играть, поддерживая пустой разговор ни о чем.
Возможно, джинчурики послали сюда их убить. Ведь в пустыне тот зачем-то наслал на них бурю? Но, с тем же успехом, джинчурики мог быть тем, кем казался — одиноким пареньком, пришедшим в поисках общения. А причины поднимать бурю могли быть никак не связаны с посольством Конохи.