Остался последний ученик. Пожалуй, его он встретит в честном ближнем бою. Учихе это будет полезно, а его фехтовальные изыски просто радовали глаз наставника, так что он не мог отказать себе в таком удовольствии.
Обмениваясь ударами с наставником, Ульгрим размышлял о прошедшем бое. Какаши опять их разделал, однако прогресс был налицо. Если в начале их тренировок джонин разгонял их разве что не щелбанами, сейчас ему пришлось изрядно выложиться. Огненный дракон и Дрожь земли это не те техники, которые опытный джонин обычно применяет в бою против генинов. Варкастер опять учудил, подорвав себя. Мечник начал подозревать, что магу просто понравилось все взрывать. Мию хорошо себя показала, отбившись от первой атаки наставника. Шикамару со своими тенями явно заставил того понервничать. Наставник... Варкастер... Мию... Шикамару...
Мысли мечника становились все более отрывистыми, бродя по замкнутому кругу. Сознание замирало, погружаясь в странный покой... Глаза вдруг начало жечь, но это уже не могло пробить брони спокойствия охватившей разум мечника.
Казалось, прошел лишь миг, и боль от прошедшего сквозь тело электричества выбросила Ульгрима из этого странного состояния, заставив его скорчиться на земле. Как сквозь вату он услышал голос Какаши:
— Мию! Помоги Саске. — В голосе наставника сквозила тревога. — У него прорезалось третье томое. Пришлось его изрядно приложить райтоном — не реагировал на более слабые удары.
Улыбка, больше напоминающая оскал, выползла на лицо мечника. Третье томое? Какая чушь. Так-так... Так... Так... Тихий звук замирающего метронома, слышимый только ему. Вот что было важно.
Среди множества наставников, когда-то обучавших мечника, было много выдающихся личностей. Одной из них был тогдашний первый клинок императора. У него не было собственной школы. Не было пышного титула. Он просто был гением, что создал собственное боевое искусство. Искусство что рождалось не в покое фехтовальных залов, а на поле боя. Не в поединках мастерства, а в кровавой свалке всех против всех. Он единственный обучал Ульгрима лишь из-за денег. Очень, очень больших денег. Выходец из простого народа, он не любил аристократов и не церемонился с отпрыском знатного рода. «Слушай ритм, мальчик» — говорил он, запуская старый метроном перед очередным уроком, больше напоминающим избиение.
Тогда, в детстве, Ульгрим ненавидел того своего учителя. Но был вынужден прилежно учить его уроки. Потом, годы спустя, он не раз сказал спасибо старому немногословному и жестокому вояке. Его искусство, одновременно грубое и изощренное, легло нерушимыми каменными глыбами в основу собственного стиля грандмастера. Звук того метронома стал неотъемлемым спутником мечника, пройдя с ним через победы и поражения, штурмы и кровавые свалки. Метроном направлял его руку в сражении против архидемонов. Метроном вел его сквозь хаос магических битв. Метроном задавал безжалостный ритм его атак и защит. Звук, который он услышал впервые за пятнадцать лет. Боевой транс грандмастера вернулся.
Пусть впервые он в него провалился бесконтрольно. Пусть на восстановление навыков все еще потребуется немало времени. Главное вернулось. Что на этом фоне какое-то томое?
Какаши с тревогой следил за лицом своего ученика, витающего в своих мыслях с выражением хищной радости на лице. Тот заставил его изрядно понервничать. Когда выражение сосредоточенной свирепости, присущее лицу Учихи в бою, вдруг сменилось маской каменного спокойствия, а в глазах закрутились уже три запятые, Хатаке успел порадоваться за своего ученика.
А потом ему стало не до радости — спешно пришлось взвинчивать темп. Атаки генина вдруг стали непредсказуемы и очень опасны, а защита, казалось, несокрушима. Джонин попытался атаковать сам и внезапно понял, что не может задеть своего ученика. Тот, не сильно изменившись в плане скорости, вдруг будто начал читать своего наставника как открытую книгу, уходя не только от наносимых ударов, но и тех, что он лишь потенциально мог нанести. С легким шоком Какаши неожиданно осознал, что не может победить своего ученика в чистом кендзюцу. Мало того, сам может держаться только за счет превосходства джонина в скорости над генином. Он попробовал взвинтить темп, но и это не принесло победы. Да, атаки генина стали совсем редки, он едва успевал уворачиваться от атак наставника. Но и джонин никак не мог его задеть! Учиха умудрялся исчезать с траекторий ударов в тот едва различимый миг, когда удар уже определен и не остановим, но еще не достиг цели.