— Германский Большой генеральный штаб скромничает. Военные расходы Германии в бюджете 1913 года значительны как никогда. Не только наша Россия ходит в лидерах.
После отступления генерал-лейтенант стал читать дальше:
— России таким образом удалось устранить не только проблемы материального оснащения, вызванные войной на Востоке, но и осуществить вооружение и снабжение армии современными военно-вспомогательными средствами и довести её таким путём до уровня больших западноевропейских армий.
Вновь остановившись, Алексеев заметил:
— А вот качественных изменений в нашей полевой артиллерии германские генштабисты не заметили. Они отмечают только увеличение численности у нас тяжёлой артиллерии и успехи в создании новых систем крепостных и осадных орудий. Так ли это? Давайте спросим командира нашего мортирного дивизиона полковника Русанова.
Полковник Русанов встал со своего места.
— Валерий Юрьевич. Что вы скажите о германских суждениях о состоянии тяжёлой артиллерии русской армии?
— Думаю, что в немецком Большом генеральном штабе дана справедливая оценка.
— В чём вы видите её правильность?
— Немецкая агентура схватила главное. Наши мортирные дивизионы вооружены теперь 48-линейными мортирами образца 1910 года. А более тяжёлые орудия, 120-линейные гаубицы Круппа, немцы знают не хуже нас. Они хоть и образца 1904 года, но не устарели на сегодняшний день.
— Есть ли претензии к боеприпасам? В Русско-японскую войну нарекания имели место.
— Снаряды к нашим дивизионным мортирам поступают из Брянского артиллерийского арсенала. Качество хорошее. Другое дело, сколько боеприпасов будет получать армейская тяжёлая артиллерия с началом войны.
— А что вы можете сказать о наших полевых пушках?
— Поступающие в войска трёхдюймовки неплохи. Вот их германскому Генштабу следовало бы заметить в своей «секретной записке».
— Думается, что немцы их проглядели. Или почему-то хитрят.
Корпусной командир продолжил чтение:
— ...Путём увеличения окладов жалованья и пенсий было достигнуто омоложение и увеличение офицерского корпуса.
Михаил Васильевич обратился к слушателям:
— Как можно прокомментировать такое немецкое суждение?
Встал командир 142-го пехотного Звенигородского полка Сапожников:
— В Большом германском генеральном штабе замечают, что русское офицерство помолодело после войны с Японией. А что касается повышения денежного довольствия, то большим оно не стало. Известно, что гвардейский поручик получает намного меньше квалифицированного мастера с Невского или Обуховского заводов столицы.
Алексеев резюмировал:
— О жалованье говорить не будем. Не нам обсуждать правительственные решения на сей счёт. Денежное довольствие армии и флота строится из финансовых возможностей государства. Слушаем дальше.
Михаил Васильевич взял новый лист машинописи и стал читать:
— Обильные прибавки и введение германских организационных принципов обеспечили возможность создания почти не существовавшего раньше унтер-офицерского корпуса из сверхсрочного. Как мы можем прокомментировать такое суждение?
Слова попросил подполковник Русанов:
— Хочу заметить, что после Крымской войны многие унтер-офицеры, служившие при государе императоре Николае I, остались на сверхсрочной. А сколько их сдали экзамены на первый офицерский чин прапорщика!
— Но всё же проблема со сверхсрочнослужащими у нас есть.
— Есть только в пехотных полках. В артиллерии эта проблема решается.
— Чем вы это объясняете, Валерий Юрьевич?
— Тем, что вчерашним деревенским парням артиллерия даёт технические знания. Да ещё какого уровня. Тут и механика, и математика, другие научные познания.
Из зала кто-то заметил:
— К нам приходят призывники больше безграмотные или малограмотные. Солдат с образованием выше начальной церковно-приходской школы почти нет в последних призывах.
За подполковника Русанова ответил корпусной командир:
— Беда наша ясна. Грамотных и знающих азы математики действительно мало среди новобранцев. Такие у нас идут в артиллерию, а пехотные полки грамотных бойцов почти не получают.
Кто-то из командиров пехотных полков сказал:
— Надо изменить правила распределения новобранцев и лишить артиллеристов особых прав выбора людей. А то выхода пока не видно.
Корпусной командир словно ждал такой реплики:
— Выход здесь есть, и он ждёт усилий наших офицеров, прежде всего имеющих училищное образование. Есть ли в корпусе полки, в которых нет вечерних школ для нижних чинов?