— Я могу сделать это твоей реальностью, — убеждал шепот. — Стоит лишь позволить. Стоит лишь забыть. Я аккуратно удалю все острые осколки и заменю их... нужной, гладкой историей. С историей, где ты — герой. Или, на худой конец, просто несчастная жертва. Но не... не это.
В его голосе прозвучало отвращение. К моей настоящей, грязной, противоречивой жизни.
И в этот момент я все понял.
— Ты не милосерден, — сказал я тихо. — Ты — чистюля. Ты ненавидишь беспорядок. Ненавидишь боль, страх, слабость. Ты не спасаешь нас от страданий. Ты спасаешь сам Архив от нашего уродства. Ты вычищаешь его, как дворник выметает мусор.
Печальные глаза Плетущего сузились. Его дымчатая форма заколебалась, стала угрожающей.
— Беспорядок — это хаос. Хаос разрушает систему. Я поддерживаю порядок. А ты... ты сорная трава, проросшая сквозь плиты. И я выполняю свою функцию.
Он ринулся на меня. Но не кулаками. Волной идеальных, сладких, душераздирающе прекрасных воспоминаний. Он атаковал не болью, а любовью. Не страхом, а надеждой. Он предлагал все, о чем я мог мечтать. И это было в тысячу раз опаснее любой Тени.
— Держись! — закричал Страж, и его голос был полон настоящего, непритворного ужаса. — Он не лжет! Он... он предлагает лучшее! И от этого так сложно отказаться!
— Я хочу это! — плакало Эхо, разрываясь между желанием и долгом. — Я хочу камин! Я хочу эту женщину! Отдай ему что-нибудь взамен!
Я отступал, отбиваясь от наваждения. Это была не битва. Это была капитуляция. Мягкая, добровольная капитуляция.
И тогда я перестал отбиваться. Я закрыл глаза. И сделал то, чему научился в Саду. Я пропустил это через себя.
Я позволил себе ощутить всю сладость этой лжи. Всю тоску по тому камину. Всю боль от осознания, что его не было и никогда не будет. Я принял эту боль. Сделал ее своей.
И я увидел — за этой идеальной картинкой не было ничего. Ни энергии, ни жизни. Только пустота, прикрытая красивой оберткой.
— Нет, — сказал я, и мое слово прозвучало как щелчок выключателя. Иллюзии развеялись, как дым. — Твое милосердие — смерть. Твой порядок — кладбище. Я выбираю беспорядок. Я выбираю правду. Всю. Грязную, окровавленную, но свою.
Плетущий замер. Его печальные глаза смотрели на меня с холодным, безжизненным недоумением. Он не понимал. Он был машиной, созданной для вычищения, а не для жизни.
— Ошибка, — произнес он. — Системная критическая ошибка. Ты не поддаешься оптимизации. Ты будешь изолирован.
Он отступил назад, растворяясь в стене. Но его шепот остался висеть в воздухе:
— Ищи меня в Истоках. Если осмелишься. Там я храню самые красивые, самые утешительные истории. Возможно, одна из них... твоя.
Он исчез. Коридор снова стал просто коридором. Я стоял, тяжело дыша, весь в холодном поту. Я только что сразился с самой опасной формой лжи — той, которую так отчаянно хотел принять.
— Камин... — тихо прошептало Эхо, и в его голосе была неподдельная грусть.
— Он был прав, — мрачно сказал Страж. — Иногда... иногда порядок предпочтительнее хаоса.
Но я уже качал головой.
— Нет. Это был бы не порядок. Это был бы гроб. — Я посмотрел на стену, где только что был Плетущий. — Он — сторож на кладбище. А я... я еще не мертв.
Новый конфликт был найден. Не с призраками прошлого, а с тем, кто хотел это прошлое отнять, отполировать и поместить под стекло. И чтобы победить его, мне нужно было дойти до Истоков. Не для того, чтобы найти ответ. Чтобы отстоять свое право на боль. На свою, настоящую, неуклюжую, живую историю.
Путь к Истокам теперь вел не через лабиринт, а через поле битвы. Битвы за право быть собой.
Глава 12. Триединый взгляд
Шепот Плетущего затих, оставив после себя не пустоту, а новое, ограненное понимание. Ложь могла быть милосердной. Правда — уродливой. И выбор между ними был не между добром и злом, а между сном и реальностью. Я выбрал реальность.
Но одного выбора было мало. Чтобы дойти до Истоков и не сломаться о то, что я там найду, мне был нужен новый способ видеть. Не просто зрение. Понимание.
Я остановился перед очередной развилкой. Коридоры расходились в трех направлениях, и ни один не казался главным. Раньше бы я полагался на удачу или на самый громкий голос в голове.
— Левый, — немедленно проворчал Страж. — Видишь мелкую рябь на стене? Признак стабильности. Минимальный энтропийный фон. Наименьшая вероятность встречи с аномалиями.
— Правый! Правый! — захлебывалось Эхо. — Смотри, как там подергивается свет! Как будто кто-то танцует! Там точно что-то веселое! Или очень опасное. Что, по-твоему, веселее?
Я не стал выбирать между ними. Я закрыл глаза и сделал то, до чего не додумался раньше. Я не стал их «слушать». Я попытался «увидеть» так, как видели они.