— Как отличается нарисованная ребёнком машинка от настоящего автомобиля? Так же и с глубинными. Вот эта рыбка, — указал он на карикатуру эсминца И-класса, — в состоянии выдержать многократные попадания противотанковыми ракетами, для которых три сотни миллиметров брони на один зуб. При этом, огрызаясь плевками плазмы, эффект которой сравним с прилётом корабельного пятидюймового снаряда. Да ещё и довольно метко плюётся, в том числе и по воздушным дозвуковым целям на высоте до двух километров. Взрослея, отращивает себе торпедные аппараты, всё ещё прекрасно чувствуя себя под водой с момента своего рождения.
— И может действовать, как субмарина? — подытожила кансен.
— К счастью, лишь единичные экземпляры. Но, с ростом класса, — авианосец провёл от эсминца к изображению глубинного линкора, — мозгов и сил становится больше. Не до такой степени, чтобы представлять серьёзную опасность, но количественное превосходство противника нивелирует его умственную неразвитость, — решил приврать он.
О потенциальной цивилизованности он дома мало кому рассказывал, незнакомой горничной о таком знать и вовсе не следовало.
— Они точно животные? — решила уточнить Белфаст, внимательно разглядывая данную авианосцем таблицу.
— Не в классическом понимании, — отрицательно покачал головой парень. — Кто они и что они — неизвестно. Просто в один прекрасный день голодная орда всплыла на поверхность и начала пировать на торговых путях. Затем в местах их концентрации появился странный туман, постепенно накрывший почти весь океан. Спутники сквозь него не видят, зато сам туман необъяснимым образом намертво вырубает всю электронику, которая оказалась рядом. Да и на людей оказывает психотропное действие.
— Так говоришь, словно это какое-то паранормальное явление, вроде призраков.
— Поздравляю, ты назвала главную теорию происхождения Глубинного Флота в моём мире, — щёлкнул пальцами Ульяновск. — С меня пирожное.
— Я запомню, — улыбнулась Белфаст. — Однако странное совпадение. Твой мир атакуют пришельцы из-за грани, мой — из другого мира.
— Эти «сирены» — они тоже из шкафов вылезают?
— Если бы это было так… — рассмеялась девушка. — В таком случае, шкафы и тумбы быстро вышли из моды. Но, нет, сирены в состоянии самостоятельно открывать порталы и переносить в наш мир свои корабли.
С этими словами она открыла папку, что всё время лежала у неё на коленях, и достала из неё небольшую стопку фотографий.
— Прости за вопрос, но как у тебя с психикой? — посмотрев на протянутые фотокарточки, спросил у горничной авианосец.
— В каком плане?
— Стрессоустойчивость, например.
— Я — главная горничная флота Её Величества, — гордо ответила Белфаст. — Так что в моей психологической стойкости можешь не сомневаться.
— Не принимай близко к сердцу, — повторил Ульяновск. — Я просто хотел узнать, показывать ли тебе кое-что, вроде ответа на заданный тобой ранее вопрос.
— Это какой? — кансен вернула фотографии обратно в папку, с интересом смотря на парня.
— Про отличия рисунков от реальности, — вздохнул авианосец, вытаскивая из своей папки снимок эсминца Ро-класса.
Безымянный фотограф умудрился поймать великолепный момент выстрела глубинного. Ульяновск не задумывался, жив ли автор или нет, надеясь на первое, для этого фото ему пришлось покопаться в международных базах данных.
— Если что, я спрашивал из-за этого, — протянул он фотографию Белфаст.
Опустив взгляд, девушка с интересом стала рассматривать нечто, формой напоминающее кашалота. Но лишь формой. Покрытая блестящим материалом туша казалась словно грубо выдолбленной из огромного куска обсидиана. Приоткрытая пасть разделяла морду на две половины, а не находилась снизу, как у морского охотника за кальмарами, и была усеяна острейшими, блестящими в лунном свете, зубами. Внутри виднелся похожий на трубу язык, но он терялся в ярком, кроваво-красном пламени, горевшем во рту твари.
На мгновение Белфаст показалось, что этот огонь ожил. Его языки облизывали зубы эсминца, пытаясь вырваться наружу, но нечто заставляло их втягиваться внутрь, закручиваясь вокруг торчащей во рту трубы. Пламя плясало внутри пасти буйством первобытной ярости стихии, гипнотизируя кансен, и только недюженным усилием воли главная горничная отвела взгляд.
Однако от одной ловушки он попал в другую. Два глаза цвета аквамарина светились холодной злобой и бесконечным голодом, от осознания которого по спине Белфаст пробежал холодок. Они словно заглядывали в её душу, оценивая не как опасного противника, а всего лишь с точки зрения питательности.