— …До появления на поле боя командных особей, — закончил за девушку Ульяновск. — А ты говоришь, у вас проще. Глубинный Флот хотя бы не умеет телепортироваться. Хотя, он практически неуязвим к классическому вооружению…
— В каком смысле — неуязвим? — заинтересовалась кансен.
— У нас есть ракеты, способные поразить даже гуманоидную особь, вроде линкора, и гарантированно её уничтожить. Вот только цена вопроса исчисляется суммами с шестью нулями, — хмыкнул он, и на всякий случай пояснил: — При цене гамбургера в одну условную денежную единицу.
— Слишком дорого, — согласилась Белфаст. — Как и у нас, — улыбнулась она.
— А как же ремонт? — вопросительно изогнул бровь парень. — Ты же говорила, что чинят вас в состоянии полноразмерного корабля.
— Поверь, на это уходит гораздо меньше материалов и времени, нежели на исторический прототип, — усмехнулась кансен. — Кстати об этом… Не расскажешь, что произошло с Формидебл? — с хитрой ухмылкой на лице спросила горничная, слегка наклонившись в сторону парня.
Ульяновску резко разонравилось то, в какую сторону свернул разговор. Невольно он вспомнил блестящие в полумраке карие глаза и приятную тяжесть сидящей на нём очень привлекательной девушки.
— А что произошло с Формидебл? — переспросил аваианосец, одновременно гоня прочь из головы образ одетой в тоненький топик кансен, что с хитрой улыбкой стала медленно наклоняться вниз. Как при этом ткань её одежды растянулась, едва удерживая рвущуюся наружу грудь, а сама Дева Флота, видя, куда направлен взгляд парня под ней, зашептала весьма прозрачные намёки.
— После твоего визита она каким-то образом восстановила все свои повреждения.
Совладав с разбушевавшимся воображением, Ульяновск посмотрел на горничную перед собой.
— Сперва расскажи о призыве корпуса, — попросил он. — Иначе я не смогу ответить на твой вопрос.
— В этом нет ничего сложного, — слегка наклонила голову на бок Белфаст, не сводя глаз с парня, внимательно отслеживая его реакцию. — Кансен является эгрегором мыслей человечества о конкретном боевом корабле, призванным с помощью Ментального Куба. Благодаря этому мы можем принимать как человеческое обличие, — положила она руку себе на грудь, — так и облик своего исторического прототипа, который тоже имеет отпечаток в коллективной памяти человечества. Есть из этого правила некоторые исключения, но к сути твоего вопроса они отношения не имеют. Поэтому, чтобы призвать свой корпус, кансен достаточно воззвать к своему второму «Я».
— Мда… — протянул Ульяновск. — С твоих слов это похоже на материализацию обвеса.
— Так и есть, — кивнула девушка. — Процесс ничем не отличается, кроме результата. Теперь твоя очередь, — на её лицо вернулась хитрая ухмылка.
— Всего лишь использовал на ней средство, которым восстанавливают повреждения Дев Флота в моём мире, — пожал плечами авианосец. — Повреждения незначительные, хотя, на первый взгляд, казалось обратное.
Пусть на приведение в порядок иномировой коллеги по плоскопалубному братству ушёл почти весь тюбик ремонтного геля, до других компонентов комплекта дело не дошло. Как и до его усиленной версии, способной поднять на ноги канмусу, которая не то, что одной ногой, а вся в могиле.
— Незначительные? — удивлённо переспросила Белфаст.
Она хорошо помнила отчёт о повреждениях Формидебл, которые авианосец получила во время бунта манджу. Ничьей вины в том не было, просто нелепая случайность и неудачное стечение обстоятельств. Всего лишь один упавший портовый кран, запустивший лавинообразную череду событий, вроде взрыва бочек с краской на палубе авианосца или пробившего борт, аки таран, козлового крана, что повредил паропроводы высокого давления.
Ремонт и последующая наладка двигательной установки грозила затянуться на неделю, не говоря об устранении всего остального. Однако, волшебным образом, все повреждения исчезли менее, чем за час. Даже наложенный на борт пластырь отвалился сам по себе.
— Видел хуже, лечил также, — ответил Ульяновск, не желая вдаваться в подробности работы ремонтных составов. — Я понимаю, в женском коллективе бывает всякое, так что как именно Формидебл получила такие раны спрашивать не стал, — ухмыльнулся он, свысока посмотрев на горничную.
— Сексизм, — парировала кансен, поняв, что какой-либо конкретики пока что не услышит.
— Сладкая месть, — с довольным видом произнёс авианесущий крейсер.
— Это не по-джентльменски, — театрально сделала разочарованный вздох девушка.