— Всё отлично! — крикнул он напарнице.
— Точно? — из-за двери послышались шаги.
— Сиди тихо, — шикнул авианосец своей ушастой коллеге.
И прежде чем та успела что-либо ответить, затолкал её голову внутрь мехового кокона. Внешне кансен стала напоминать серебристое кресло-мешок, что натолкнуло Ульяновска на коварную мысль, как скрыть гостью в своей радиотени. Пусть умение использовать радиоэлектронику без призыва снаряжения и, тем более на берегу, приходило с опытом, он решил перестраховаться.
— Ты уверен? — постучалась в дверь Комсомолец.
Авианосец в это время устроился на коленях одной беглянки. Не ожидавшая подобного Шинано ойкнула, ощутив, как на неё навалилось нечто массивное.
— Проверь, если не доверяешь, — предложил Ульяновск.
Приоткрывшаяся дверь заглушила всякое возмущение со стороны импровизированного кресла, а заглянувшая в приоткрытую дверь Комсомолец увидела своего флагмана. Вольготно развалившись в странном кресле, закинув руки за голову, тот вопросительно посмотрел на свою подчинённую.
— Неужели в них удобно? — спросила канмусу.
— Кому как. Мне даже очень, — просунув руку сквозь меховую броню Ульяновск почесал макушку Шинано. — Мягко, тепло, комфортно.
— Никогда не понимала любителей подобного.
— Осуждаешь?
— У каждого свои вкусы.
— Мне прокомментировать твою страсть к сладкому? Я ведь помню, что ты набрала три килограмма батончиков с содержанием сахара уровня «слиплись задница и спина».
— Они не настолько уж и плохи! — попыталась защитить своё лакомство Комсомолец.
— Н-да? Я только открыл один, и мне уже показалось, что стою посреди озера патоки.
— Ты… что сделал? — сдвинула брови девушка.
— Ты знаешь, что сахар хорошо горит?
— Это всё ложь и провокация! — наигранно оскорбилась канмусу и отправилась обратно заниматься уничтожением сладостей.
Не успела закрыться дверь за крейсером, как меховой кокон раскрылся, подобно цветку, в центре которого оказался парень. Две руки в чёрных бархатных перчатках с открытой кистью обняли авианосец сзади, прижимая его к себе спиной.
— Грубиян, — тихо произнесла Шинано, положив голову ему на плечо.
— Тебе показалось, — ответил Ульяновск.
Промолчав в ответ, девушка чуть привстала. Из-за этого он съехал с её колен на пол, а его голова оказалась на груди кансен. С немым вопросом парень посмотрел вверх, в глаза склонившейся над ним кицуне, которая вела себя слишком подозрительно.
— В прошлый раз ты сопротивлялся, — напомнила Шинано.
— В прошлый раз ты не была столь активной, — парировал Ульяновск. — Приходилось приложить усилия, чтобы добиться от тебя хоть какой-то реакции. Может, объяснишься, пока я не перейду от слов к делу? Или всё же посоревнуемся, у кого турбины мощнее?
Кансен задумалась, о чём свидетельствовали медленно опускающиеся ушки.
— Осуждать не буду, обещаю, — добавил он.
Хвосты нервно задёргались, а их хозяйка прикрыла глаза и обречённо вздохнула.
— Меня поймали и хотели заставить делать неприятные вещи, — прошептала девушка.
Это частично объясняло авианосцу внешний вид гостьи.
— Хочешь об этом поговорить?
Заставить канмусу надеть что-то против её воли могла только другая Дева Флота, однако Ульяновск сомневался в подобном коварстве боевых товарищей. Защитницы человечества, как мог судить Ульяновск из докладов командующих, не походили на обитателей змеиного гнезда, каким рисуют женский коллектив. Поэтому, с учётом постоянных оговорок других визитёрш из параллельных вселенных, оставался только один вариант.
— Это всё они… — услышал он тихий голос.
— Они?
— Я всего лишь внушила адмиралу идею отправить девчат поддержать гоночные команды отечественных автопроизводителей. Но и представить не могла, каким она окончится успехом. Теперь мне пытаются отомстить! — пылая возмущением, заговорила Шинано. — Как будто это я изготовила костюмы, в какие пришлось облачиться Тайхо, Шокаку и Зуйкаку! Атаго ведь понравилось!
— Чего? — переспросил Ульяновск, но девушку будто прорвало.
— В результате, девчата решили, что именно я корень всех бед и должна понести ответственность! Заранее сговорились! Как иначе объяснить, что Такао смогла уговорить Ойген отдать костюм, а остальные как-то убедили Амаги немного его переделать. Мало того, так еще и специально на размер меньше сшили…
Распаляться дальше лисе, перешедшей на японский, не позволила ладонь парня, закрывшая ей рот.