— Проблема в том, что мы его не можем воспроизвести, да ещё и используем не по назначению, — сухо пробормотал он себе под нос.
— Малькольм, — устало вздохнул его собеседник. — Пока окончательно не разберутся, почему шестьдесят квадратных километров тайги превратилось в лес из остекленевших деревьев, разрешения на продолжение экспериментов программы «Ядро» не будет.
— Я читал отчёты Оливии, — развернулся мужчина и помахал в воздухе стопкой бумаг, исписанных сложными формулами и разнообразными графиками. — Занятное чтиво, но вы же сюда пришли не за этим? — небрежно бросив их на место, он посмотрел на гостя.
Сидевший за столом напротив мужчина в пиджаке, ненамного младше самого учёного, криво усмехнулся и достал из портфеля несколько листов бумаги.
— Два часа назад наш авианосец столкнулся с неизвестным противником. У аналитиков есть предположение о его природе, но командование хочет услышать ваше мнение, — постучал он пальцем по краю распечатки. — Ознакомьтесь.
Малькольм Бетругер, фактический отец всех призванных кораблей эпохи ракет и реактивной авиации, без особого интереса взял в руки предложенные документы и неуклюже сел за стол. Чтение не заняло у него много времени, после чего учёный посмотрел на силовика в штатском так, будто перед ним сидит малолетнее недоразумение.
— Мистер Ванюшин, не заставляйте меня сомневаться в умственных способностях аналитического отдела вашего флота. Конкретно вы лично присутствовали на… забыл название… на Байкале, в общем. И прекрасно видели, что там происходило.
— Центр располагался недалеко от села Узуры, — подсказал мужчина в пиджаке.
— Не важно. Что вам здесь, — помахал Малькольм бумагами в воздухе, — не понятно?
— Откуда у Глубинного Флота носитель ракетного вооружения, по параметрам схожий с кораблями класса «Орлан» и «Кречет». Его существование пока что укладывается в теорию эволюционного ответа, продвигаемую нашими партнёрами…
Искалеченный старик презрительно хмыкнул, вложив в этот жест столько презрения, что офицер в штатском почувствовал лёгкое желание начать каяться во грехах.
— Однако ваша теория о противнике оказалась куда ближе к действительности, поэтому Штаб интересуется вашим мнением.
— Запомните, Дементий, никогда не стоит недооценивать противника. Уж вам, русским, история должна была вбить этот постулат в менталитет, учитывая все те конфликты в конце двадцатого — начале двадцать первого века, — учёный положил бумаги на стол, хлопнув кулаком по столешнице. — Вы, видимо, не застали первые призывы Дев Флота и начало конфликта, — он скривился, потирая левую ногу. — Поинтересуйтесь у более старших коллег, как всё тогда происходило.
— Буду благодарен, если вы расскажете вкратце. Времени у нас не так уж и много. Наши корабли вместо выполнения боевой задачи вынуждены отвлекаться на неизвестного противника.
— Так почему же они его просто не уничтожат?
— Командование хочет изучить новый вид высших особей Глубинного Флота.
— Ваше командование — идиоты! — едва ли не взревел доктор Бетругер. — То, что вы считаете новой химе, на самом деле обычный побочный продукт призыва! Пусть там напрягут извилины и вспомнят, что творилось у джапов во время первых призывов канмусу. И в Штатах, Европе… Вам, русским, повезло, в некоторой степени. К моменту появления Дев Флота у вас, основные ошибки ритуала успели исправить. Появление химе на поле боя не ответ некоего сверхразума на новое оружие человечества, как считают эволюционщики. Химе были всегда и вмешались они только после того, как озлобленный фантом, содержащий в себе все негативные эмоции команды погибшего корабля, захватывал тело низшей особи, перестраивая её под себя. Одержимые — вот причина появления химе, без них человечество никогда бы про высшую касту Глубинного Флота не узнало!
Учёный сделал глубокий вдох и указал на шрамы на своём лице.
— Это — подарок Саратоги, одной из самых первых. Тварь, которую мы призвали тогда, больше напоминала огненного духа, нежели ту весёлую девчонку, какой она является сейчас. Каждая страна по-своему подходила к методике очищения духа корабля от негативной составляющей, и только после создания Объединённого командования человечество смогло довести процесс до совершенства. А теперь представьте, что произойдёт, когда вы попытаетесь отработанным ритуалом призвать дух современного корабля?
— Ничего не произойдёт, — равнодушно ответил офицер в штатском. — Попытки предпринимали все, закончились они одинаково — ничем. В лучшем случае.