Ввиду тесного расположения условных союзников и неприятельских друг к другу, расчёт оптимального направления удара по каждой мишени занял у крейсера довольно много времени. Впрочем, эффект того стоил.
Первым же залпом накрыло все приоритетные цели. Штаб считал иначе:
— «Повреждения дружественных маркеров А4 и Б9. Аккуратнее надо», — раздался в канале насмешливый голос адмирала Волкова.
— Повреждения считаю незначительными, — отозвался Ульяновск.
Ульяновск сам прекрасно видел, как чудом уцелевшая после взрыва хвостовая часть ракеты отлетела в помеченную красной полоской пирамидку и застряла в ней. Вторая же пирамидка попала под разлетающиеся осколки мишени, из-за чего начала крутиться подобно волчку.
— «Но они есть», — отозвались по связи. — «А если вместо мишеней будет Аврора или Сталинград?»
У крейсера вдруг появилось настойчивое желание высказать уважение данному офицеру путём нанесения удара в челюсть. Только это противоречило уставу, поэтому пришлось ограничиться словесной шпилькой:
— В октябре того года вас это не остановило, товарищ адмирал.
Ульяновск мог поклясться, что пузатый свин в адмиральских погонах на том конце посинел от злости. Довольный собой, авианосец отдал приказ сделать второй залп ракетами, выводя истребители на курс бомбометания.
Бомбардировка со стороны напоминала самый настоящий град. Ульяновск старался отработать не только вертикальный сброс, но и использование корректируемых снарядов, полёт которых уже контролировали феи. И только когда на воде не осталось ни одной пирамидки, помеченной синей краской, отозвал самолёты.
Заходя на посадку, истребители так же превращались в сгустки пламени, чтобы, затем, проскользив немного по макету лётной палубы, превратиться в пластиковую карточку и занять место в специальном накопителе. Располагался тот в районе кормовых самолётоподъёмников, что позволяло одновременно проводить процедуры взлёта и посадки.
Совершив несколько противолодочных зигзагов, прислушиваясь к сигналам с бортовой гидроакустической станции, Ульяновск направился домой. Сажать противолодочные вертолёты он не спешил, прекрасно зная любовь командования к имитации неожиданных атак подводными аппаратами, впрочем, в этот раз обошлось без них. Как позже узнал крейсер, операторы просто потеряли учебные дроны.
После учений последовал нудный разбор его действий в учебных классах. Бесполезным это занятие крейсер назвать не мог, так как кабинетные теоретики порой давали дельные советы, пусть, в силу отрыва от действительности, слушать парню их было тяжело. Порой он задумывался, каково приходится другим канмусу, которых гоняют на занятиях инструктора, но, перекрестившись, гнал эти мысли прочь. У него, в отличие от артиллерийских и торпедных девчат, имелась возможность воочию посмотреть на действие полноразмерного варианта собственного вооружения, что значительно повышало ценность занятий. Как и возможность побеседовать с пилотом палубного истребителя, пусть и взлетавшего с наземной имитации авианосца.
В процессе переваривания вываленной на него информации, Ульяновск вернулся домой, где, после длительного откисания в горячей ванной, хотел было засесть за просмотр какого-нибудь глупого фильма с ведром мороженого, как дверь шкафа в спальне предательски скрипнула.
Остановившись в шаге от кухни, Ульяновск с некой опаской взглянул на двери спальни.
— Проверить или оно само пройдёт… — вслух подумал парень.
Стоя в одном полотенце, обёрнутом вокруг пояса, он взвешивал все «за» и «против». Спустя день после ухода гостьи в свой родной мир, крейсер вернул разобранный шкаф на склад. И старался не думать, что произошло бы в противном случае, вывались та же Сириус оттуда перед мичманом Гудько, чьей вотчиной являлся пункт хранения мебели. Сей кадр слыл известным кобелём и вряд ли бы упустил момент воспользоваться положением. Поэтому, факт потенциального повторного вторжения из другого мира вызывал вопросы.
Никаких артефактов в новом предмете интерьера не лежало, даже его место расположения изменилось. Во избежание возможного попадания в точку пересечения неких линий Ци в доме, о которых упоминалась в книгах по феншую, Ульяновск счёл принятые меры достаточными, для предотвращения иномировых визитов, но, похоже, дело было не только в деревянной коробке с дверями.
— Придётся затолкать иномирцев обратно, откуда они пришли, — мысленно собрался Ульяновск. — А после думать, как быть дальше.
И резко открыл дверь.