Зло экспансивно и неуемно в своих амбициях, оно бесцеремонно расширяет свой ареал, особенно в зоне равнодушия, когда молчит антизло. К примеру (весьма наглядному), компания отпетых мерзавцев не придет пировать на ранее изгаженную ими полянку, а будет искать для очередного уик-энда новое местечко. И так до тех пор, пока всю «зону отдыха» они не превратят в сплошной человеческий свинарник. Подбирать же экскременты, оставленные злом, естественно, терпеливая миссия покладистого добра. Правда, иногда в воспитательных целях оно прибегает к методам убеждения, увещевания зла. Подчас – весьма оригинальным.
Так, много лет назад в Паланге, у центрального входа в приморский парк, вместо привычных табличек с призывами: «По газонам не ходить!», «Цветы не рвать!» – красовался стенд с отдельными сценками из «парковой» жизни. К примеру, симпатичная самодовольная свинья с многочисленным потомством беззаботно разлеглась на клумбе; козлы играют в бадминтон на цветочном газоне, а баран, забравшись в розарий, составляет букет для своей возлюбленной овцы.
Комментарии, разумеется, излишни. Но каков же «воспитательный» эффект? Нулевой! Ибо людям эти более чем прозрачные картинки-намеки просто не нужны, но и для человека‑свиньи, человека‑козла и человека‑барана они также излишни, поскольку эту категорию диковинных гибридов такие «деликатные» намеки просто не «прошибают»: с этими уродами следует изъясняться только на языке силы – сурового антизла, одной из форм которого являются жесточайшие запреты.
Утверждения некоторых телевизорных болтунов-любителей, что запретами-де бороться со злом невозможно, – есть или заблуждение, или лукавство. Естественно, уничтожить зло запретами, как, впрочем, и другими способами, нельзя: оно неистребимо по природе своей «во всякое время». Но снизить его уровень, обуздать его – под силу только запретам, подкрепленным крайне болезненным и практически неотвратимым наказанием за их нарушение. На оскотинившуюся личность, содеявшую зло, должно быть наложено взыскание, адекватное ее нравственному уровню.
Расширение зоны зла – непременное условие его развития. Но это, как ни парадоксально, и его ахиллесова пята. Простейший заслон в виде неприятия, отторжения зла (даже не борьбы с ним!) уже приводит последнее к усыханию на корню. Локализованное, неразделенное зло угасает само в себе.
В силу всеобщего закона действительности на определенной стадии развития зла в его недрах вызревает до состояния боевой готовности имманентное антизло, снижающее уровень активности зла до равновесного с добром значения. Самоуничтожение зла образно выражается известным символом (одна из трактовок последнего): змея, свернувшаяся кольцом, кусает собственный хвост. В целом этот символ можно выразить фразой: «В моем начале заложен мой конец» или «Конец находится в начале» [38], с. 326.
Таким образом, уже с момента своего зарождения зло живет в постоянной зависимости, не всегда осознанной или прочувствованной, от своего антипода – «догоняющего» антизла. К примеру, поголовье волков в ареале (зло), количественно достигая своего максимума, закономерно идет на убыль и в конце концов скатывается к минимуму вследствие усиления голода (антизло), вызванного неминуемым сокращением стада зайцев. Теперь рождение каждого волка есть же и причина смерти, как его собственной, так и его сородичей.
Это в дикой природе. Но и в среде цивилизованных дикарей, в силу их близорукости и беспредельного эгоизма, закономерности те же. Так, устремившись к массовому комфорту бытия, люди произвели и купили столько автомобилей, что теперь очередной приобретенный «четырехколесный друг» становится реальным недругом себе и, главное, другим, о чем свидетельствует рост пробок и аварий, сокращающих естественным образом количество машин на дорогах до некоторого равновесного значения.
Разумеется, мыслящая категория людей не ждет самоуничтожения зла, естественного начала его конца, а вступает в единоборство со злом на ранних стадиях, пытаясь снизить его уровень, приблизить его конец. Однако, вмешиваясь с благими намерениями в природные закономерности, люди рискуют, в силу неглубокого их знания, усугубить зло или создать новые его разновидности.