* * *
Концептуальным положением предыдущей работы является гипотеза, сводящаяся к предположению, что земная жизнь каждого человека есть неповторимая форма участия его в божественном эксперименте. (Идея, имеющая нечто общее с данной версией, высказана, например, в книге «Священная загадка»: «Вся христианская теология основана на принципе воплощения Иисусом Бога на земле; Бога, проводящего личный эксперимент в человеческих условиях» [53], с. 295). Заключается же он в том, что в мир, функционирующий лишь по законам инстинктов, Творец внедряет существо – человека, в которого наряду с инстинктами вживляет и механизмы управления ими. Взаимоотношения человека с этим миром и себе подобными существами являются предметом пристального интереса Творца. Но какими будут эти отношения, каким станет со временем сам человек – Всевышний не знает: будучи Всемогущим, Он не является Всеведущим. Творец может уничтожить водным потопом (Быт. 6-8) сотворенный Им мир, но Он не способен предвидеть даже ближайшее, а уж тем более отдаленное его будущее. Примеров тому в Библии более чем достаточно. Творец не является Гарантом безошибочности собственных прогнозов и заявлений. Он не знает заведомо, как поведет себя лучшее из Его творений даже в Раю и уж тем более – за его пределами, поэтому и проводит с целью углубленного изучения человека бесконечные серии наблюдений за его мыслями, словами и поступками в задаваемых Им жизненных ситуациях. Бог, действительно, пытается поднять тот самый камень, который создал Сам.
Информация, полученная в результате такого изучения, служит «справочным материалом», крайне необходимым Творцу для повышения вероятности Его дальних и ближних прогнозов, касающихся человека, и подготовки для него новых индивидуальных программ. Так что, «небесная история и небесная судьба человека предопределяют земную судьбу и земную историю человека» [11], с. 35.
Как известно, достоверность результатов статистического метода, лежащего в основе божественного эксперимента, тем выше, чем больше единичных наблюдений задействовано в нем. В данном случае – чем больше «просмотренных» Творцом индивидуальных человеческих жизней. (Кстати, уже одно это условие делает невозможным физическое бессмертие, которое, в соответствии с христианской традицией, якобы было предназначено человеку изначально при его сотворении. Каждому человеку, участнику божественного эксперимента, определена индивидуальная жизненная программа, рассчитанная на конечный временной интервал, по прошествии которого дальнейшее пребывание человека на Земле становится нецелесообразным с позиции Творца-экспериментатора). Таким образом, человек необходим Богу в не меньшей степени, нежели Бог человеку. «Потому что, если есть тоска человеческая по Богу и ответом на эту тоску является откровение Бога в Человеке… то есть и тоска Божья по человеку… тоска по любимому и любящему в свободе (курсив мой – Г. М.) и ответом на эту тоску – рождение человека в Боге» [11], с. 45.
Однако эксперимент Творца – не хаотическое нагромождение бесчисленных единичных опытов, – это сложнейшая система предопределений, в которой каждому индивиду задана целевая программа на весь период его земной жизни. Бесцельно живущих, лишних (по обывательским оценкам) людей в божественном эксперименте просто не существует, ибо в каждом человеке, даже преступнике, сокрыт образ Божий (Быт. 1,27). «Этот «образ» отразился главным образом в троичности (триединстве) человека и его природы» [1], с. 12. Согласно 1Фес. 5,23, человек есть и дух, и душа, и тело во всей целости, освященной во всей полноте самим Богом мира.
Опираясь на это весьма важное утверждение апостола Павла, правомерно сделать следующий вывод: расхожее мнение, будто бы в человеке уживаются две противостоящие друг другу сущности, два его непримиримых «Я», верно лишь отчасти – победителя в этом извечном противоборстве определяет третья сущность, третье человеческое «Я», исполняющее роль третейского судьи. В трехплановой структуре человека – это душа, средний план триады, на который воздействуют «снизу», со стороны физического плана, животные инстинкты человека, а «сверху», со стороны плана духовного, механизмы управления этими инстинктами. Оценив доводы обеих сторон (сразу или в результате долгих и мучительных колебаний), наш третейский судья принимает решение в пользу одной из них, ибо компромиссное решение, непосредственно примиряющее в человеке духовное и животное начала, просто невозможно. «Не можете служить Богу и маммоне», – утверждает Христос в Мф. 6,24. Но каким бы ни было конкретное судейское решение, оно в любом случае должно быть независимым, свободным от любого давления извне, в том числе и божественного.