Услышав ли этот шепот или просто догадавшись о том, какой эффект произведет на собравшихся его милость, кардинал Линн согнул в локте правую руку, приглашая девушку покинуть на время душное помещение.
– Дочь моя, примите мои извинения за то, как неловко я обратился к вам, – заговорил священнослужитель, когда они с Анной-Марией очутились на террасе.
– На то, верно, были серьезные причины.
– Не знаю, насколько серьезной причиной может быть послание его величества.
Анна-Мария на миг удивленно округлила глаза, но более ничем не выдала охватившего ее волнения.
– Король просил передать вам, что вы совсем забыли его, дочь моя, – продолжил кардинал. – Его величество утверждает, что за прошедшие несколько месяцев вы не написали ему ни одного письма.
Вздохнув, юная баронесса высвободилась из рук его высокопреосвященства, подошла к перилам. Некоторое время она стояла, собираясь с мыслями, после чего, сложила руки на груди, словно умоляя своего собеседника понять ее без слов, подобрать которые ей не удалось. Его высокопреосвященство не понял, и тогда девушке все же пришлось произнести крайне неуклюжую, по ее мнению речь:
– Теперь я не свободна. Теперь я баронесса Грей. Его величество, вероятно, позабыл об этом, когда просил передать мне его несправедливые упреки.
– Король прекрасно помнит об этом. Однако, по его мнению, это не может быть оправданием вашему молчанию, дочь моя.
– Не может?
– Он беспокоится…
– Обо мне? Напрасно. Я живу очень хорошо. Я ни в чем не нуждаюсь. Правда, дворецкий моего супруга немного недолюбливает меня… Но это пустяк! Если возникнет острая необходимость, я и с ним смогу найти общий язык.
– И все же его величество беспокоится…
– И я вновь повторю, ваше высокопреосвященство, его беспокойство напрасно.
Анна-Мария внезапно перевела взгляд с привычно бледного лица кардинала на человека, стоявшего за ним. То была Лайза. Она только что пришла на террасу, и вполне могла случайно подслушать неосторожно ведомый разговор. Впрочем, своих страхов Анна-Мария ничем не выдала и вскоре убедилась в их необоснованности.
– Что случилось, Лайза? Ты как будто запыхалась, – участливо спросила баронесса.
Горничная действительно дышала тяжело, но разумной причины своему состоянию не смогла подыскать, и потому отрицательно покачала головой.
– Я искала вас, госпожа. Сначала в зале, потом вышла сюда, – спешно проговорила девушка, стараясь отвести мысли ее благородия от собственного физического состояния.
– И тут нашла, – с улыбкой отозвалась Анна-Мария. Немного помедлив, она добавила: – Я скоро вернусь. Жди меня там, где я сидела.
– Как прикажете, госпожа.
Лайза поклонилась и быстро покинула террасу.
– Какая милая девушка, – заметил кардинал Линн.
– И какая довольная, – подметила Анна-Мария. – С чего бы это вдруг? Прежде я не замечала за ней такого настроения.
Разговор с кардиналом мог продолжаться еще очень долго. Не было никаких сомнений в том, что Анна-Мария расположена вести его, равно как и священнослужитель. Но словно внезапно вспомнив о чем-то, юная баронесса вдруг подхватила подол платья и поспешила обратно в залу. На полдороги, она вдруг замерла, резко обернулась и произнесла:
– Его величество напрасно беспокоится по пустякам. Передайте ему, что все превосходно.
Кардиналу Линну эти слова показались слишком простыми и беспечными. Такое послание вряд ли имело смысл просить передать его величеству через доверенное лицо. А значит, Анна-Мария только что сказала гораздо больше, чем священнослужитель только что услышал. А это в свою очередь означало, что юная баронесса возложила на его высокопреосвященство ту же роль, что и его величество несколько ранее – роль простого посланника.
– Что бы это ни значило, – прошептал кардинал, – пусть судит их Господь.
И, расправив рукав своей рясы, он последовал за баронессой Грей обратно к гостям.
* * *
Бал в доме герцога Шанто завершился грандиозным фейерверком. Приглашенные были в восторге, и покидали гостеприимный дом с улыбками на лицах и мыслями о том, как будет хорошо вернуться сюда.
Не стала исключением и Анна-Мария. Возвращаясь домой, в карете она не замолкала ни на миг.
– Все было просто чудесно! – восхищалась девушка. – Угощения, собеседники, сюрприз, устроенный в конце. Конечно, некоторые гости проявляли ко мне неприятно-повышенное внимание, но разве с тем же не столкнулась я на балу у графини Дюваро? Тут уж ничего не поделаешь: Бог одарил меня красотой, и мне приходится теперь смиренно переносить это наказание.