Закончив очередной маневр, Маска остановился напротив господина и устремил на него вопросительный взгляд. Господин покачал головой.
– Это неразумно! – воскликнул молодой человек. Его звонкий голос прозвучал на пустынной улице, пожалуй, слишком громко. – Мы ждем уже почти целый час…
– Подождем еще, – едва слышно произнес господин, пытаясь тоном своего голоса успокоить спутника. – Сегодня на улицах города много солдат. Вероятно, они и стали причиной задержки.
– Но это опасно! – вновь воскликнул Маска. – Дворцовая охрана уже сменилась, и скоро здесь пройдет патруль.
– Мы легко укроемся в парке, – откликнулся его господин и повторил с заметной настойчивостью: – Подождем еще.
Молодой человек недовольно фыркнул, но все же покорился. Тяжело вздохнув, он провел рукой в перчатке по холодным ножнам кинжалов от рукоятей вниз, будто успокаивая себя близостью наточенного оружия, после чего вернулся к прежнему хождению.
На своего господина Маска больше не обращал внимания, а потому не заметил, как пристально следят за ним глаза мужчины. И господин был этому рад. Он знал, как ловко подмечает его спутник малейшие изменения в поведении или настроении окружающих людей. Несомненно, поймай сейчас Маска взгляд своего господина, он распознал бы одолевавшее мужчину беспокойство. Господин чуть наклонил голову, и Маска пропал из поля его зрения. Так было легче справиться с нахлынувшими чувствами: от мысли, что в результате их затеи Маска может пострадать, господину сделалось не по себе.
В тревожном ожидании минуло еще несколько минут. Маска усердно топтал подъездную дорогу, господин размышлял о причинах, побудивших его обратиться за помощью к Маске и пробудивших его сильнейшее волнение. Наконец, молодой человек остановился, прислушался и, хотя в этом уже не было нужды, привлек внимание своего господина к тому, что показалось из-за угла стены, окружавшей королевский дворец и парк. Массивная деревянная конструкция медленно и почти бесшумно приближалась к Северным воротам. Лишь изредка слышались тяжелое дыхание уставших лошадей, да стук их копыт.
Вскоре стало возможно разглядеть, что это карета из тех, которые используют полицейские для перевозки заключенных. Доехав до ожидавших ее людей, карета остановилась, кучер спрыгнул с козел и подошел к Маске.
– Я уж и не надеялся, что вы меня дождетесь, – произнес он.
– Где остальные?
– Им пришлось отстать, чтобы сбить со следа солдат.
– Что ж… Это даже к лучшему… – заметил Маска. Лишние свидетели им с господином были ни к чему.
– Черт возьми! – продолжил тем временем кучер. – Сегодня в городе служителей правопорядка, как собак нерезаных…
Простой человек, кучер вновь хотел выругаться, выражая так долго сдерживаемые эмоции, но вынужден был закрыть рот. Господин сделал шаг от стены по направлению к нему, очевидно считая необходимым перейти к делу. Кучер низко поклонился.
– Вы привезли ее? – как и прежде едва слышно спросил господин.
– Да. Она в карете.
Господин подал знак рукой, приказывая вывести пленницу. Кучер склонил голову, и поспешил исполнить повеление.
Спустя некоторое время перед Маской и его господином предстала девушка лет восемнадцати или девятнадцати в простом, но аккуратно сшитом платье бежевого цвета. За время пребывания в тюрьме и платье, и прическа – две короткие косички, в которые были собраны ее черные волосы, помялись, измазались в пыли и саже. Да и лицо со следами растертой мокрой грязи на нем потеряло приятный вид. Лишь глаза сохранили свой свежий блеск и ясность, невольно располагая к общению со своей обладательницей. На руках у девушки были наручники.
Окинув ее оценивающим взглядом с головы до самого края подола, Маска бросил вопросительный взгляд на своего господина. Господин кивнул.
– Как тебя зовут? – обратился тогда Маска к девушке.
– Лайза.
– За что тебя арестовали?
Девушка криво усмехнулась и без всякого почтения ответила:
– К чему спрашиваете, господин, коли знаете?
Маска кивнул.
– Как и ожидалось. Над манерами тебе еще придется поработать. Но в остальном ты нам подходишь.
Губы Лайзы вновь скривились в усмешке:
– Право и не знаю, что мне делать с этой информацией. А, господин? Радоваться мне стоит или грустить?
– Молчать, пока не велят говорить, – холодно отозвался Маска.
Отчего-то напуганная стальными нотками в его голосе, Лайза в самом деле сочла за лучшее помолчать.
Тем временем, Маска отстегнул от пояса мешочек с деньгами и протянул его кучеру.