– А я буду рисковать своей жизнью всего за сорок два золотых в месяц? – Лайза решительно поднялась с места, звякнув цепью от наручников. – За такую мелочь поищите другого исполнителя. Спасибо, что помогли бежать из тюрьмы. Всего вам доброго.
Девушка направилась к двери, но Маска в один шаг перекрыл выход. Выхватив из-за пояса кинжал, он направил его острие в сторону Лайзы.
– Ты, кажется, не поняла до конца: это не предложение, которое ты можешь отклонить. Либо ты со всем возможным прилежанием работаешь на меня в течение следующего года, либо остаешься здесь до утра ждать полицию, – Маска опустил кинжал и добавил с улыбкой: – За твои заслуги, полагаю, тебя повесят уже к завтрашнему вечеру.
Как он и ожидал, Лайзе такая перспектива пришлась не по нраву. Коснувшись правой рукой шеи и с трудом сглотнув образовавшийся в горле комок, девушка покорно вернулась на указанное место.
– А что потом? После того, как я выполню свою работу, вы отпустите меня?
– Если ты не оступишься во время выполнения работы, я заплачу тебе обещанное, и ты будешь вольна идти на все четыре стороны.
Лайза украдкой взглянула на Маску. Вздохнула. По сути Маска предлагал ей из одной петли влезть в другую. Разве только не настолько тугую. Пока не настолько…
– Хорошо. Кого я должна ограбить?
– Не торопись, – Маска кинул девушке кошелек с деньгами, спрятал кинжал за пояс. – Там в кошельке ключ от наручников. Освободишься, когда я уйду. А сейчас слушай внимательно и запоминай. Однажды ты оступилась, второго раза быть не может.
– Я понимаю.
Маска кивнул, после чего заговорил вновь:
– Ты возьмешь эти деньги. С первыми лучами солнца покинешь город и поселишься в деревне часах в двух езды отсюда. Научишься терпению, молчанию, смирению. Научишься готовить сладости, научишься заваривать чай. Научишься делать прически не себе, не для себя стирать и гладить, не себя одевать. Шестого или седьмого августа вернешься в город, подойдешь к дому номер девять на улице Чайной розы. Постучишь и скажешь, что хочешь быть горничной у госпожи.
– Седьмого августа? Но ведь это будет через три месяца! Что если госпожа…
– Госпожа будет искать себе служанку, и ты должна сделать все, чтобы она нашла тебя.
Уверенность Маски поразила Лайзу. Как мог он так ясно представлять, что произойдет через три месяца в доме номер девять по улице Чайной розы?..
– Постойте-ка! Ведь этот дом принадлежит барону Грею, и он слишком хорош, чтобы его продавать.
– Он и не собирается его продавать.
– Откуда же там возьмется госпожа? Барон – убежденный холостяк и не имеет никаких родственниц, которым мог бы позволить жить в своем доме.
Маска лишь усмехнулся, вызвав еще большую растерянность девушки.
– Та, к кому ты поступишь в услужение, станет твоим пропуском в высший свет. Поскольку тебя не должны узнать те, с кем ты, возможно, встречалась, советую тебе изменить немного внешность. Как? Придумай сама, – он замолчал на миг, потом добавил: – Если ты голодна, в корзине за ящиком есть хлеб и бутылка вина. На этом мы пока прощаемся.
– А имена? Вы же мне еще не назвали.
– Ты их узнаешь, когда придет время.
Лайза подумала, что Маска очень осторожен. Оно и понятно: в окружении его величества было слишком мало людей, которым он мог безгранично доверять. Так что ее наниматель просто не имел права рисковать.
Махнув на прощание, Маска скрылся во мраке, царившем на лестнице. Не прошло и пары секунд, как девушка в подвале услышала скрип затворяемой внешней двери.
– Кто бы мог подумать, – вздохнула она тогда, – Лайза – воровка, начинавшая свою карьеру в портовых трактирах – сотрудничает с самыми преданными людьми короля!
Девушка развязала оставленный ей кошелек. В нем действительно обнаружился ключ. Освободив руки, она подняла с пола корзинку с едой. Хлеб, бутылка вина и небольшой кусочек сыра – все было так, как и сказал Маска. Поднявшись с ящика, Лайза спрятала за корсетом несколько монет, остальные положила на дно корзинки. Подготовившись таким образом к путешествию, она потушила свечи и направилась к выходу.
Надо сказать, что Маска заинтриговал и напугал Лайзу настолько, чтобы она приняла его предложение. Но отнюдь не настолько, чтобы после его ухода девушка не взяла себя в руки и не пересмотрела свои дальнейшие действия. И потому Лайза не стала дожидаться утра, чтобы покинуть подвал, да и отправиться решила она не в деревню в двух часах езды от города.
Дойдя до двери, Лайза осторожно выглянула на улицу. Было темно, но в свете выглянувшей из-за облаков луны было несложно разглядеть пустынную улицу. Девушка вышла на мостовую и обернулась на скрипнувшую дверь.