— Мы живем в законопослушном обществе, ваше сиятельство. Где бы мы оказались, если бы каждый, кто голоден, замерз или просто заскучал, считал себя вправе заходить в чужой дом или лавку и брать все, что ему нужно?
— Полагаете, принуждением к рабскому труду можно добиться упомянутого вами послушания? – признаться, весь этот нелепый разговор начинал меня раздражать, а тревога за ожидавшую снаружи жену и вовсе становилась невыносимой, - вероятно, нам будет сложно прийти к согласию в данном вопросе. Но это нисколько не мешает намерению, которое мы обсуждали с полковником Хендерсоном. И чем скорее мы приступим к его осуществлению, тем будет лучше для всех.
К счастью, мысли о вожделенной прибавке к месячному жалованию, к тому же довольно солидной и никем не учтенной, положили конец бесполезным препирательствам. И примерно спустя четверть часа, мы с Чарльзом не слишком уверенным шагом направлялись во внутренний двор, в надежде – беспрепятственно покинуть здание тюрьмы через задние ворота. Состояние мальчика беспокоило меня все сильнее и сильнее. Жаль, но, со всей очевидностью, доктору Осборну придется вновь проявлять свое умение – хранить тайны осаждаемых разного роду проблемами пациентов. Как раз в эту минуту один из многочисленных тюремных служащих направился к стоящему посереди небольшой площадки водяному насосу, с подносом, доверху нагруженным собранной в камерах грязной посудой. Вслед за ним, по закону досадного невезения, на пороге возникла дородная фигура Саймона, на чем свет ругавшего своего, по его мнению, нерасторопного коллегу.
-Какого черта, Лойд, - зычно распалялся охранник, - мало того, что ты до сей поры не закончил с уборкой. Так еще и опять пустил на двор посторонних.
Недоуменно оглядевшись в поисках означенных личностей, приведших тюремщика в обыденное негодование, я усмотрел лишь только внушительных размеров повозку, из которой прямо на мокрую от недавнего дождя землю спускали щегольски новенькие стулья, как один напоминающие своего собрата из недавно покинутого кабинета. И, машинально оглянувшись на своего спутника, прислонившегося к шершавой серой поверхности, пропустил тот момент, когда под ноги раздраженному надзирателю из под заляпанного грязью колеса кинулась не в меру упитанная крыса. Меньше всего на свете мне казалось возможным – лицезреть до комичности странную картину, в сгущающемся тумане уходящего лондонского дня, в двух шагах от проклятого места, так легко возвратившего меня в мой личный ад. С побелевшим от отвращения лицом самодовольный тюремщик неловко подпрыгнул, переминаясь с ноги на ногу и едва не задел проворное серое создание. Последующий за тем оглушительный вопль слился с неистовыми ругательствами Саймона, грохотом покатившейся по мостовой посуды и недовольными выкриками из повозки. Но злосчастного надзирателя уже было не остановить. Очередной нелепый прыжок предсказуемо кончился приземлением среди разлетевшихся мисок.
-Сможешь дойти до экипажа? – благоразумно решив не мешать: перепуганным подчиненным ставить на ноги несколько притихшего стражника, я всмотрелся в уставшее лицо Чарльза.
Но едва получил в ответ робкий кивок, как с трудом поднявшийся на ноги служитель правопорядка ринулся прямиком в нашу сторону, с рыком, коему мог позавидовать хорошо обученный сторожевой пес:
-Это все твои шутки, паршивец, - скользя на остатках расплескавшейся по крыльцу жидкости, отдаленно напоминающей кашу, не унимавшийся поборник закона пытался дотянуться до вжавшегося в дверной проем мальчика, - опять взялся за старое. Я все-таки выдеру тебя, шкуру спущу, мерзавец этакий!
-Сэр, я клянусь вам, это не я… - судорожно выдохнул Чарльз, обращаясь скорее ко мне, нежели к чем понапрасну молотящему кулаками по воздуху тюремщику.
-Сдается мне, что вам не достаточно прошлого раза, - затевать новую склоку в двух шагах от намеченной цели являлось крайне плохой затеей.
Я понимал это также, как сознавал, что мы обязаны убраться отсюда подобру поздорову, не рискуя устроить скандал, могущий докатиться до едва оправившегося от долгой болезни герцога. Слегка оттеснив окончательно обезумевшего охранника, мне удалось схватить в охапку тихонько всхлипнувшего юношу и со скоростью мало подходящей для величественного передвижения устремиться к приоткрытым воротам. На нашу удачу из последних показался явившийся на шум Кевин. Стараясь не обращать внимания на несущиеся позади проклятья, к которым присоединилось возмущение мистера Колдера, как оказалось позднее, потерявшего в невезучем происшествии пару заказанных в лучшей мастерской города стульев, мы спешили к мирно стоящему у дороги экипажу. Творения признанного современниками гения не отделались так дешево, как впавший в буйство тюремщик, лишившись своих изящных ножек. Уже распахивая дверцу кареты, мы услышали свирепое обещание господина управителя – отвесить провинившемуся помощнику так обожаемых им плетей. И памятуя о сияющем виде мистера Колдера, с любовью предлагавшего мне присесть на один из предметов своей гордости, я бы не был уверен, что он не исполнит свою угрозу.