-Да уж, - воскликнули я и Фиделия и, проигнорировав встречающую делегацию, ринулись наружу из какого-то подобия храма.
-Мы что, в сказке? - спросила Фиделия, озираясь на идиллию, встретившую нас наружи.
Вокруг нас расстилался изумрудный ковер садов с торчащими из него белыми махинами каких-то зданий. Небо было пронизано легкой паутиной облаков, а солнце стояло почти в зените.
Вокруг нас ходили люди в белых, серебряных, золотых и серых одеяниях. Они не несли в себе печати усталости и груза прожитых лет и были больше похожи на ожившие античные статуи.
-Мы умерли? - спросила Фиделия. Я вдохнул воздух и не почувствовал никаких запахов, затем с опаской взглянул на себя. На мне был тот же самый старый и почти разрушенный плащ, Фиделия тоже была в своей потрепанной куртке.
-Нет, я до сих пор чувствую, как чертовски устал.
-Так, значит, где мы, черт побери?
-Это место, которое заключает в себе смысл работы всего Метамеханизма.
В этом мире время шло очень медленно. Здешние люди были бессмертными и полностью забыли, откуда они пришли. Мы начали титаническую работу по изучению этого мира и вскоре поняли, что он действительно является последним в цепи. Точек перехода дальше в нем не было. Формулы говорили, что все, что попадало сюда оставалось здесь навсегда.
Это был рай, но рай медленный, ленивый и тупой. Я заметил, что люди здесь не заводят потомства и пребывают в состоянии эйфорического блаженства, больше похожего на легкий наркотический дурман.
-Станем ли мы такими же в будущем? - спросила меня однажды Фиделия
-Не думаю, мне уже хочется выцарапать себе глаза от скуки. Ты будешь смеяться, но я скучаю по тем временам, когда у нас была цель.
-Мы еще не достигли ее.
-Но здесь мои расчеты бессильны.
Фиделия покачала головой и не сказала ничего. Я заметил, как она становилась все более замкнутой и погруженной в собственные размышления и чувства.
В одну ночь она пропала. С ней ничего не могло случиться, но без нее мне стало так тоскливо, что я тут же отправился на ее поиски.
Через некоторое время я случайно наткнулся на человека, который, как оказалось, принадлежал ко второй экспедиции. Воспоминания о его старой жизни сохранились только в его снах, но при помощи гипноза я смог восстановить его историю.
Действительно, последняя бойня убила большую часть его группы, но он и его супруга выжили и продолжили путь. Когда они прибыли в этот мир, их захватила эта безмятежная эйфория, но они успели отметить, что следов первой экспедиции на ней не было. А это были десятки людей и тяжелая техника.
Зацепка к еще одному выходу из тупика? Я стал путешествовать по этому миру и изучать сны людей. Оказалось, что все эти люди происходили из различных миров и, движимые силой судьбы, оказывались здесь.
Одним вечером, я сидел и обдумывал полученную информацию, когда распахнулась дверь и передо мною явилась Фиделия. В ее глазах пылал огонь, а в руках была пара контейнеров.
-Боялся за меня? - спросила она
-Нет, что может случиться в этом мире?
-Не зря, - сказала она и раскрыла контейнер. В нем было снаряжение для выживания в дикой природе.
-То, что осталось от первой экспедиции? - спросил я.
-Именно. От кучи людей. Я нашла их лагерь.
-Куда они делись?
-Они ходили по этому миру, изучая его, а потом просто пропали.
-Поняли функцию этого мира и всего механизма, а затем пошли дальше.
Я рассказал ей о своей находке.
-Но что отличало всех этих людей от первой экспедиции и от нас?
-Не знаю. Но я много думал о том, что к этому миру ведет только одна цепь. Все прибывающие сюда люди проходили через эти миры.
-Это вообще не имеет никакого смысла. Зачем создавать механизм, который будет пропускать людей через миры и сажать их сюда?
В комнате повисла тишина. Я слышал лишь шелест ветра снаружи и сердитое сопение моей раздраженной жены. В груди защемило, и я инстинктивно протянул руку к ней, моя рука ощутила латунную фигурку, которая висела на моей шее. Я вспомнил про нее. Это был сложный механический скарабей, который я сделал, когда мне было 16 лет. Если провернуть колесико в нем, то его крылья выстраивались в узор, понятный только мне. А в узоре было зашифровано число поворотов. С того момента, как меня забрали Кураторы, я начинал каждое утро с поворота колесика, чтобы считать дни. Это превратилось в привычку, которой я не придавал значения. Но эта привычка была для меня единственным напоминанием того, что я был когда-то ученым, наблюдателем и беспристрастным охотником за пониманием.
Немыслимо, невероятно тяжело, в моей душе взорвалось понимание, и я услышал свой хриплый голос, идущий как бы со стороны.
-Они шли по одному и тому же маршруту, так как это было условие для частоты измерения.
-Что?
-Люди двигались по этой цепи, но не выполняли миссии. Они просто шли и оказывались здесь навсегда. Все, что надо знать заключено в них. Они и есть результат этой работы. Первая экспедиция была из мира, который не должен был участвовать в самом процессе измерения, не должен был поставлять людей для эксперимента.
-Измерения чего?
-Воздействия.
-Какого воздействия?
Передо мною раскрылась бездна, я вышел из тесной пещеры и увидел звездное небо и все величие бесконечной вселенной перед своими глазами.
Тело стало словно свинцовым, и я не мог пошевелиться. Перед моими глазами промелькнул весь мой путь, и я проанализировал самые малые эпизоды моей жизни, самые незначительные мгновения. Я вспомнил ощущение свободы и ощущение горя, а также маленькую проблему, на решение которой у меня никогда не хватало времени.
В конце 19 века один физик сказал: "Проблемы физики полностью решены и понятны, остались лишь два крохотных облачка нерешенных вопросов, когда их решат, все станет абсолютно понятным". Из этих двух облачков родились квантовая механика и теория относительности. Иногда мы лишь касаемся вершины айсберга.
Глобальный Паттерн, парадокс, который отражался в работе компьютеров "Бархатного сна", не подчинялся законам этого мира, который был везде и нигде.
А все потому, что этот Паттерн был проявлением фона, гораздо более глубокого, чем механизм, по деталям которого мы шли. Он был далеким заревом настоящего мира, мира, чьим эхом были все наши жизни.
Здания посреди лесов, ходившие рядом блаженные люди, даже форма облаков были проявлением этого Паттерна, очищенного и очерченного. Готового быть описанным и измеренным.
-Целью Метамеханизма является концентрация базовых черт паттерна в одном мире, как целью телескопа является концентрация слабого света. Он что-то вроде телескопа или микроскопа для поиска чего-то настолько базового, что требуется использовать целые миры в качестве деталей и судьбы людей в качестве детекторов. Этот Паттерн является метафизикой в ее самом чистом определении, то, к чему шел все эти годы. - сказал я.
Все встало на свои места.
Механизм, в котором мы зародились, изначально исправно исполнял свою функцию. Но затем его создатель или создатели потеряли к нему интерес, скорее всего, создав более эффективные способы изучения Паттерна. Некоторое время он работал автономно, накапливая информацию в пустоту, а затем стал неизбежно ломаться. Мы появились почти в самом конце его существования.
-У меня появилась одна цель, - сказал я, когда очнулся от ступора - Даже две цели: встретиться и поболтать с создателями той чертовщины, в которой мы зародились, и изучить этот абсолютный образ, решить эту Загадку.
Откровение, полученное нами, позволило взглянуть на мир вокруг как на часть общего и отойти от догматического понимания неизбежности ограничения механизма. Правила, казавшиеся незыблемыми ранее, оказались лишь предсказуемыми явлениями.