Финиш
Удивление ученых было видно даже сквозь их защитные костюмы. Найнцингер упал в обморок, когда увидел, что мы не исчезли и стоим прямо за ним. Его товарищи кинулись к нему, а затем, поняв, что нас здесь быть не должно, бросились вон из помещения. Лаборатория опустела, я осторожно сделал пару шагов и осмотрелся. Мы находились на металлической пластине, окруженной какими-то механизмами. У выхода был огромный пульт управления и я, пока Фиделия пыталась помочь ученому, подошел к нему. Переключатели были подписаны латиницей, рядом лежал лабораторный журнал, который я быстро пролистал.
Судя по записям, данное устройство было создано специально для того, чтобы попытаться проникнуть в наш метамеханизм. Результаты экспедиций были довольно скверными и не давали ответов даже на самые базовые вопросы.
Так же записей мне стало ясно, что ученые знали больше меня о создателе метамеханизмов. Они называли его Странником и в течение многих лет изучали его невероятные творения.
Они изучали и Паттерн, знали о нем гораздо больше моего. Изучение его был одной из главных их задач. Теоретический источник Паттерна они называли почему-то Загадкой.
Настоящий мир оказался куда интереснее, чем внутренности давно сломавшегося научного метамеханизма.
Фиделия подошла к пульту, взяла с него термос остывшего чая, брошенного одним из исследователей, и с удовольствием отхлебнула добрую половину. Затем она вернулась к Джону и бесцеремонно плеснула оставшейся жидкостью ему в лицо. На этот раз подействовало.
Найнцингер очнулся, выплюнул чай и посмотрел на нас сквозь свои заляпанные очки. Он увидел наши довольные улыбку и виновато ухмыльнулся в ответ.
У меня ушло почти 2 часа, чтобы убедить ученых, что мы не представляем ни для кого опасности. За всем этим последовали долгие часы расспросов с обеих сторон. В тот день мы все узнали очень много нового. Хотя тогда я так и не понял, кем на самом деле была артистка-незнакомка, которая вывела нас из чрева пустоты и почему мы были реальны. Это вопрос для другого дня.
Мы увидели настоящих людей, у которых были такие же цели, как и у нас, и я впервые увидел столько искр настоящей жизни одновременно.
Наша дорога воистину началась в тот день, день, когда соколы все-таки схватили свою добычу и унеслись с ней в небо.
Празднуя великое это свершение, Фиделия съела все припасы в лаборатории, а я нашел бутылку вина и разделил с женой.
Эпилог
Я пишу эти строчки сидя с Фиделией в парке в Лондоне. Сейчас июль 1992 года, и мы присоединились к коллективу, чьей целью является поиск ответов на многие вопросы. Мы идем по следам Странника и сами начинаем все лучше понимать и себя, и окружающий мир.
Мои старые уравнения бесполезны в этом мире, он живет своей жизнью, и я не могу, как раньше предсказывать развитие событий. Интуиция Фиделии тоже замолчала навечно, но зато теперь у нее проснулся азарт.
Вокруг яркий солнечный день, вокруг кипит жизнь. Иногда я вспоминаю тот день, когда моя жизнь переменилась, но сейчас я просто наслаждаюсь ее течением.
Стало слишком тихо, я слышу замечание жены. Она смотрит на юг, и я оборачиваюсь - на город надвигается черная стена шторма. Люди начинают искать места, где можно было бы переждать стихию, и мы тоже спешно собираем пожитки.
У черты города есть крытый павильон, рядом с ним мы и будем наблюдать, как меняется небо.
Я вижу, как в небе летают соколы в поисках зазевавшихся голубей, скоро они тоже прячутся в укрытиях. Что бы снова взмыть в воздух, когда гроза пройдет.
А мы все стоим перед штормом и смотрим, как движется время, как сверкают вдали молнии. Но буря пройдет, очистит этот мир от пыли и старости, и белым свежим светом к нам всем придет следующий день. И больше мне нечего сказать.
Я хочу закончить свой рассказ хайку, которое было выгравировано на моих часах-скарабее. Его сочинил отец в день моего пятнадцатилетия.
????
??????
????
???????
?????
Сидя т ли крошечные он и в ней
Или же держа т ее, маленькую, в руках?
Что за странное зрелище
-
Эта
Шкатулка и
Эти
Странник
и!
Конец.
Посвящено Анастасии.
-
-
-
115